создать нам проблемы. Зачем ты пришел?
– У меня нет денег… Я попал в сложную ситуацию. Про то, что меня разыскивают полицейские, я узнал только что от вас… Это правда!.. Когда я шел сюда, я не знал этого! Я хочу работать на вас!.. Хочу поклоняться богам вуду!.. Мой отец живет на Гаити. Я хочу быть рядом с его богами… Дайте мне любую, самую сложную работу и я докажу, что могу быть полезен организации!.. – голос Лувертюра дрожал.
Отчасти он играл эту взволнованность, но, с другой стороны, известие о том, что его разыскивает полиция, оказалось для него подобно грому среди ясного неба. Так что ему теперь не нужно было прилагать особых усилий, чтобы изображать из себя напуганного, потерявшегося в сложных обстоятельствах человека. Он был им.
Выражение лица негра-священника немного смягчилось. Он задумался.
Потом он проговорил:
– Не знаю, чем ты можешь быть нам полезен…
– Я готов на самые опасные задания! – смело сказал Лувертюр. В его голосе теперь не было прежней растерянности и страха. Он и в самом деле принял непростое, но как ему теперь казалось, единственно верное решение.
– Это хорошо… Ты знаешь русский язык?
– Еще бы! Это мой родной!..
– Это еще лучше! – с удовлетворением произнес священник. – У нас есть сложности с русскими. В ваших сумасшедших домах слишком непрочные двери. И кое-кто из здешних удачно этим воспользовался… Но вот только что же делать с тем, что тебя разыскивает полиция?..
– Давно?.. – осведомился Лувертюр.
– Нет. День или того меньше. Так что думаю, как только ты покинешь эту комнату и пойдешь по улице, у тебя будут все шансы быть тут же арестованным. Я удивляюсь, как ты до сюда добрался?.. Видимо, еще не до всех полицейских дошли твои ориентировки. Ладно, мы тебя спрячем… Поживешь пока в доме одного из наших.
62
Молодая негритянка робко приблизилась к столику, за которым играли в кости Адела и Мквенге. Она разыскивала в баре именно его.
Рабовладелец наконец заметил темнокожую девушку и поднял на нее глаза.
– Ничего не получилось… – прошептала девушка. – Я не смогла ничего сделать…
Аделе было ясно: это одна из рабынь ее партнера по игре в крэпс.
Мквенге пришел в ярость.
– Тупая жареная скотина!.. Для чего я тратил деньги?!.. Что бы ты теперь говорила, что ничего не получилось?!
– Я не понимаю, господин… Я плохо понимаю по-английски. Они что-то говорили мне, но я не смогла все разобрать, – девушка с ужасом смотрела на Мквенге. – Только не наказывайте меня! Я ни в чем не виновата!..
– Ты не в чем не виновата?! – воскликнул негр.
Дальше он перешел с английского на какой-то непонятный африканский язык. Девушка начала плакать.
Мквенге по-английски приказал ей:
– Иди, посиди вон там, у входа. Если я сегодня напьюсь, доведешь меня до дома…
Рабыня послушно поплелась к дверям бара. Там она уселась на дощатую скамеечку и принялась ждать, изредка бросая на негра исполненные страха взгляды.
Адела была потрясена разыгравшейся на ее глазах сценой.
Негр позвонил кому-то по телефону. Он намеренно приглушал голос, к тому же в этот момент в баре громче заиграла музыка.
Адела разбирала только отдельные фразы: «Невозможно поручить серьезное дело… Бизнес стоит… Это не грядки вскапывать… Нужны другие. Может, удастся… Как бы придумать, чтобы им можно было давать такие поручения?» Тут негр как-то странно посмотрел на нее.
Мквенге схлопнул телефон.
– Я звонил в кадровое агентство. Обычно я пользуюсь его услугами. Что-то они стали поставлять мне отвратительные кадры. У меня есть в Лондоне небольшой бизнес. Торговля недвижимостью. Собственно, я только начал его. Но с такими сотрудниками на нем можно ставить крест.
Адела опять бросила кости.
– Миссаут! – довольно воскликнул Мквенге.
Она опять проиграла…
Кости с дробным стуком перекатывались по деревянному столу.
Чем больше проходило времени, тем сильнее проигрывала Адела. Барон Самеди и вправду отвернулся от нее: каждая новая комбинация цифр, которую она выбрасывала, оказывалась несчастливой. Миссаут – проигрыш – следовал за миссаутом.
Негру теперь стало везти. Будучи банкометом, он постоянно с первого раза выбрасывал пасс – сложение выпавших граней давало 7 или 11. Потом он выбрасывал пойнт, который через несколько бросков повторялся, то есть опять давал пасс.
