намордник на свою маньячку надень. Что творится! Нормальную девушку снять невозможно. Одни экстремалки…
Пока руководители клининговой компании работали, технический персонал, как это принято в России, тоже… Отдыхал. Ведь если в фирме с директором работает десять человек, то без директора вообще никто не работает.
Наташа, раскинувшись в шезлонге за прилавком, с упоением читала очередной любовный роман, которыми в изобилии снабжал ее Харитоныч. Сопереживая героине, она сцепляла и расцепляла пальцы на специальном поясе для похудения, охватывавшем ее далеко не классическую талию, ахала и мимоходом торговала предметами бытовой химии.
Женя бросала на нее осуждающие и презрительные взгляды. Повертевшись у кассы, она стащила из скудной выручки полтинник, прихватила из ящика кусок ароматного мыла и направилась к своему приятелю корейцу Чану, небрежно бросив млеющей подруге, что идет в туалет. По пути Женя купила мороженое, съела его и с наслаждением выкупалась в маленьком мутном пруду неподалеку. Даже голову вымыла.
Мечты девочки, отличаясь от грез старшей подруги по форме, полностью совпадали с ними по содержанию. В свои шестнадцать с небольшим Женя уже разочаровалась в русских, украинцах, армянах, поляках и евреях. Корейцы ее еще не обманывали, поэтому Чану она полностью доверяла. Маленький, юркий человечек неопределенного возраста варганил ароматную похлебку в котелке над костром у входа в свою палатку, а Женя в который раз листала старый «Космополитен», пренебрежительно и злобно поглядывая на красоток и выгибая страницы так, чтобы лица выглядели уродливыми.
— Я визу, ты не дура, — смешно приговаривал Чан, помешивая варево бамбуковой палочкой. — Становись мне подруга. Мы откроем корейский ресторан, я буду сам хозяйка, а ты хозяин.
— Давай наоборот, что ли…
— Давай. Твои друзья получат много денег… Много на всех не будет… Нам с тобой хватит.
— Ты из чего хлебово варишь, Чан? Из собаки? Ты нашу Памелку не съешь.
— Из собаки нет! — засмеялся кореец, поспешно заталкивая ногой под лавочку рыжую шкурку. — Главное — вкусно!
— Мне Динка за деньги голову оторвет. Она знаешь, какая бывает?..
— А ничего! — Чан повернулся к Жене тощим задом и приспустил штаны. — Смотри! Видишь иероглиф? Это знак. Мои братья защитят нас.
— Ты что — из мафии? — недоверчиво спросила Женя, разглядывая маленькую татуировку на смуглой коже.
— Корейская мафия, да! Самый древний! Самый могучий!
— Не гони! Самая могучая — тамбовская.
Но припухшие бесовские глазки Жени уже блестели, а грудь вздымалась от ярких мечтаний…
Ближе к ночи сотрудники клиринговой компании «Мойдодыр» вновь собрались у лотка Харитоныча. Не было только его самого.
— Где его носит? — нервничала Дина. — Уже ехать пора! Вот, берите униформу!
Она достала из большого пакета красные футболки с улыбчивой желтой рожицей на груди и надписью «Мойдодыр» на спине.
— Нам еще верхолаза найти нужно, — вежливо напомнил ей Петруша на ушко.
— На кой нам верхолаз?
— Ты же сама говорила, что работу должен делать профессионал… Там высоко, в оранжерее. Женечка может упасть…
— Сам залезешь… — отмахнулась Дина.
— Я, конечно, могу, — обиделся Петр, — но ты, Диночка, ко мне несправедлива…
— Что делать? Мир жесток. И где я возьму верхолаза?
— Ой, я знаю одного парня! — воскликнула Наташа. — У меня сегодня шляпу ветер на столб закинул, а он так ловко залез! Только он глухонемой и, по-моему, бездомный…
— И где он, твой Квазимодо?
— Не знаю… Он, кстати, вполне симпатичный, светленький… Только не говорит…
— Может, оно и к лучшему. Завтра найдешь его. А сегодня, Петруша, тебе придется… Вот, кстати, твоя страховочка. Подпишись.
Возражения Петруши прервало появление Геннадия Харитоныча. Соседи по лоткам перешептывались, показывали на него пальцами. Памела прыгала и визжала у него под ногами. От эксперта разило пивом за версту, он покачивался и вид имел героический. Вместо рубашки на нем красовалась длинная тельняшка с чужого широкого плеча. Темные брючки его были распущены бахромой снизу до колен и развевались на ветерке.
— Ребята! — торжественно провозгласил он, высоко подняв над плешивой головой баночку с желтой жидкостью. — Я самый старый среди вас, а значит, самый умный… Женька, не скалься, зараза! Вы иыручите меня в трудную минуту, верно? За это я дарю вам… Вот этот залог цветения… Процветания отечественного клинингового бизнеса! Харитоныч никогда не подведет… И пусть я погибну от бандитской пули… Врагу не сдается на-аш гор-рдый «В-варряг»!..
Глава 2
ЧИСТОТА ТРЕБУЕТ И С ЖЕРТВ!
I
Вонючее скользкое дно небольшого бассейна, обнажившееся после спуска воды, захламлено было донельзя. Женя, одетая в шорты и лифчик от купальника, сгребала мусор совком и метелкой и ссыпала его в черные пластиковые пакеты. Высокие тополя, окружавшие особняк Диггера, заслоняли луну, и Женя то и дело спотыкалась и изощренно материлась сквозь зубы.
Среди разнообразных предметов, валявшихся на дне, были зажигалки, авторучки, пустые и полные бутылки, пять пейджеров и три мобильных телефона, пистолетные гильзы и сплющенные пули, вставная челюсть, лакированный мужской ботинок сорок шестого размера, а также женское нижнее белье всевозможных цветов и фасонов. Денег почему-то не было.
На краю бассейна, подсвечиваемый фонарем у входа в стеклянный павильон, сидел хмельной еще Харитоныч, который с упорством умалишенного размешивал в пластиковой бочке какую-то вонючую смесь. Дареный тельник он заправил в брюки, обрезанные по колени, длинные рукава завернул по локоть, поверх тельника натянул футболку с логотипом.
— Женечка, — вещал Харитоныч проникновенным голосом, и глаза его подозрительно увлажнялись. — Я тебе, как родной дочери, говорю… Жить надо честной и светлой жизнью… Ты на это богатство не смотри, оно неправедное, бандитское. А ты юное, чистое существо, я тобой искренне любуюсь…
Женя сопела и шаркала метелкой, а когда выпрямлялась, было видно, как шевелятся ее губы: она с беззвучной яростью посылала Харитоныча в туманные перспективы праведной жизни. Девочка была обижена на Дину, заставившую ее возиться в этой дряни, а также на Наташку, у которой, по ее мнению, были хорошие возможности поживиться, прибираясь в особняке.
— Я, конечно, понимаю, — продолжал Харитоныч, — ты можешь спросить меня: дядя Гена, почему же ты прожил свою жизнь так неправильно и пошло? И я отвечу: мне стыдно. И хочу предупредить тебя…
— Харитоныч, раствор для лестниц готов? — спросила внезапно вынырнувшая из темноты Дина. — Женька, все уберешь, потом Харитоныч даст тебе жидкость для чистки кафеля и щетку. Пройдешься по каждой плитке. И я тоже хочу предупредить тебя: не вздумай шастать по дому и лазить по шкафам! Поймаю — задницу надеру и оштрафую на ползарплаты. И надень форму! Поняла?
Из бассейна донеслись шарканье метлы, невнятное бормотание, злобное шипение и щелканье зубов, как из норы росомахи.
— Это значит поняла?
— Да-а!
— Умница! — умилился Харитоныч. — Дина, взгляни на нее… Наша Женечка обещает скоро стать настоящей красавицей…
Дина устало вздохнула:
— Некоторые обещают что угодно, но ничего не выполняют…
Она подхватила ведро с раствором и понесла его на крыльцо, изгибаясь, как деревенская молодка у
