30 %.
В бою сегодня выбыло из строя 8 челов. старшего командного, начальствующего состава:
Корпусной инженер подполковник т. БЕЛОВ — убит.
Командир 170 тбр подполковник т. ТАРАСОВ — убит.
Командир 1 батальона 170 тбр капитан ИСАЕВ — умер от ран.
Командир 1 батальона 181 тбр майор ГАРИБЯН — ранен.
Командир 2 батальона 181 тбр капитан СКРИПКИН — ранен.
Зам. командира 181 тбр майор ГРИГОРЬЯНЦ — ранен.
Начальник Оперативного отдела Штакора подполковник МАРТИРОСОВ — ранен.
Командир 414 саперного батальона — ранен.
Потери танков: Т-34–25
Т-70 -15
«Черчилль» — 15
Потери, нанесенные противнику, уточняются.
КП — южн. окр. Береговое».
С учетом, что 170-я танковая бригада полностью вышла из строя, данные о потерях — всего 55 танков кажутся значительно приуменьшены. Бывший заместитель командира танкового батальона 181-й танковой бригады старший лейтенант Е.В. Шкурдалов (впоследствии полковник и Герой Советского Союза) вспоминал: «Впереди нас шла 170-я танковая бригада. Эта бригада сгорела за какие-то пять минут — 65 машин». О том же пишет и бывший командир танкового взвода Илларионов: «60 машин подполковника Тарасова ринулись в то утро на поле прохоровское, и все до единого во главе с командиром сгорели во встречном бою».
По всей вероятности, приведенные выше данные о потерях 18-го и 29-го корпусов оказываются значительно занижены относительно безвозвратных потерь. В донесении штаба 5-й гвардейской танковой армии о потерях бронетехники в периоде 11 по 14 июля (почти вся она погибла 12 июля, входе Прохоровского сражения), по 18-му танковому корпусу безвозвратные потери определяются в 30 танков, а оставленными на поле боя показаны 98 танков. Из этих последних эвакуированными числится только 21 машина. Поскольку поле боя контролировалось немцами, можно не сомневаться, что к моменту их отступления от Прохоровки почти все оставшиеся неэвакуированными к 14 июля советские подбитые танки оказались уничтожены. Поэтому безвозвратные потери 18-го танкового корпуса, после 12 июля несколько дней в боях не участвовавшего, можно определить как примерно равные 77 танкам.
Та же картина и по потерям 29-го танкового корпуса. Здесь безвозвратно потерянными к 14 июля считаются 154 танка, 8 СУ-122 и 6 СУ-76. Отметим, что количество безвозвратно потерянных танков по сравнению с первоначальным донесением возросло на 51 единицу, со 103 до 154. Зато число безвозвратно потерянных САУ уменьшилось с 19 до 14. Но вот оставленными на поле боя числятся 199 танков, 1 °CУ-122 и 9 СУ-76. Совпадение числа оставленных на поле боя самоходок с общим числом потерь самоходок в донесении от 12 июля — 19 единиц, доказывает, что речь идет о бронетехнике, потерянной именно 12 июля. Из всех оставленных на поле боя танков и САУ эвакуированными показаны только 2 СУ-122. Таким образом, безвозвратные потери 29-го танкового корпуса за 12 июля можно оценить как примерно равные 199 танкам и 19 САУ.
Суммарные безвозвратные потери в бронетехнике 18-го и 29-го танкового корпусов в Прохоровском сражении 12 июля 1943 года можно определить как примерно равные 276 танкам и 19 САУ. Это тоже больше, чем число советских танков, заявленных как уничтоженные 12 июля штабом II танкового корпуса СС — 249. Самоходки немцы за танки не считали и их в данном случае не учитывали. И это против безвозвратно потерянных танковым корпусом СС 12 июля 3 танков и, предположительно, 1 САУ «Мардер». По безвозвратным потерям, даже без учета потерь 2-го танкового и 2-го гвардейского танкового корпусов, соотношение получается близкое к 74:1. Вероятно, примерно так же соотносились и военные таланты Хауссера и Ротмистрова.
В группе Труфанова, непосредственно против корпуса СС не сражавшейся, за тот же период, к исходу 14 июля безвозвратно потерянными числилось 29 танков, а оставленными на поле боя — 37, причем эвакуированных машин не было. Вероятно, истинные безвозвратные потери группы Труфанова и составили 37 танков. Тогда общие безвозвратные потери армии Ротмистрова (без 2-го танкового и 2-го гвардейского танкового корпусов) за 12 и 13 июля (группа Труфанова, в отличие от 18-го и 29-го танковых корпусов, 13 июля тоже была в бою) можно оценить в 313 танков и 19 САУ. Если же прибавить сюда безвозвратные потери 2-го гвардейского танкового (29 сгоревших, 35 подбитых) и 2-го танкового (11 сгоревших, 11 подбитых) корпусов, то безвозвратные потери 5-й гвардейской танковой армии увеличатся как минимум до 353 танков и 19 САУ.
Существуют и иные оценки потерь советской бронетехники, но они представляются нам несколько заниженными. Так, согласно подсчетам Jl. Н. Лопуховского, с учетом потерь 11-й и 12-й механизированных бригад 5-го гвардейского механизированного корпуса за сутки боя, начиная с 8.30 12 июля, безвозвратные потери 5-й гвардейской танковой армии, по донесениям соединений, составили 223 танка и САУ. А всего армия за 12 июля могла безвозвратно потерять порядка 230–235 танков и САУ. К 13.00 13 июля из имевшихся 860 боеспособных танков и САУ в строю осталось 390, убыль составила 470 машин. К этому сроку, по мнению Лопуховского, ремонтники могли эвакуировать с поля боя и восстановить 30–40 боевых машин. Тогда общие потери танковой армии за 12 июля уничтоженными и подбитыми могли составить не менее 500 танков и САУ, то есть 58 % от числа боеготовых и 75 % от 670, принявших непосредственное участие в бою. Такую же оценку сделали в 1998 году сотрудники российского Института военной истории.
Эвакуационная и ремонтная служба в советских танковых войсках была поставлена из рук вон плохо, на что и жаловался Ротмистров в письме к Жукову. А когда советские ремонтники пришли на оставленную немцами территорию, где погибли главные силы 5-й гвардейской танковой армии, то им удалось найти лишь один подбитый советский танк, поддающийся ремонту».
В журнале боевых действий 5-й гвардейской армии было зафиксировано следующее решение А. С. Жадова на 12 июля 1943 года и следующим образом описывался ход Прохоровского сражения:
«В связи с нанесением с утра 12.7 удара 5-й гвардейской танковой армией на левом фланге 5-й гвардейской армии в общем направлении на ДУМНОЕ, ПОКРОВКА командующий 5-й гвардейской армии также решает наносить удар не правым, как предполагалось, а левым флангом.
33 гв. стрелковому корпусу командарм приказал, используя удар танков, решительным наступлением в общем направлении на БОЛ. МАЯЧКИ во взаимодействии с 32 гв. стрелковым корпусом и танками уничтожить противостоящего здесь противника.
Главный удар корпус должен был наносить пятью дивизиями (97, 95,42, 52 гв. СД и 9 гв. ВДД), построенными в одном эшелоне, имея необходимое усиление на левом фланге корпуса.
Ближайшая задача корпуса:
Выйти в район ГРЕЗНОЕ, МАЛ. МАЯЧКИ, ТЕТЕРЕВИНО, свх. КОМСОМОЛЕЦ.
Последующая задача корпуса:
Выйти в район ПОГОРЕЛОВКА, ЯКОВЛЕВО, отм. 246.
Находившейся в армейском резерве 6 гв. ВДД к утру 12.7.43 г. сосредоточиться в районе СРЕДОЛЫЦАНКА, выс. 243, 5, ОСТРЕНЬКИЙ, имея задачей при необходимости развернуться в общем направлении ПЕТРОВКА, ВАСИЛЬЕВКА, ГРЕЗНОЕ.
В 8.30 12.7 43 г. 5-я гвардейская армия по всему фронту должна была перейти в решительное наступление на БОЛ. МАЯЧКИ, нанося основной удар своим левым флангом.
Пытаясь удержать инициативу в своих руках, противник на всем фронте оказывал упорное огневое сопротивление наступающим частям армии. Его пехота при поддержке танков в нескольких местах неоднократно переходила в контратаку…
На левом фланге армии, на фронте 33 гв. CK противник, опередив нас, сам в 6.00 после непродолжительного арт., минометного налета и массированных ударов авиацией с воздуха перешел в наступление на участке КЛЮЧИ в направлениях ВЕСЕЛЫЙ и ПОЛЕЖАЕВ. Здесь противник имел в виду развивать успех своих наступательных действий, введя в бой до 60 танков, в том числе около десятка
