— Для встречи слишком мало времени. — отозвалась с дивана Кира.
— Верно, Коброчка. Как всегда, в лузу. Значит, передача или получение. А ты что скажешь, Андрей?
Светловолосый Лехельт сидел в углу возле Тыбиня и напоминал огорченного донельзя напроказничавшего любимца всей семьи.
Маринка с Ромкой приперлись так неожиданно и неудачно!
Он даже не успел прокукарекать Кляксе, что оставляет пост. Зимородок, конечно, подослал бы на подмену Киру или Старого с Воланом. Но он, разведчик Дональд, опоздал с докладом и подмена прибыла поздно.
Гадай теперь, что натворили эти Кубики-Рубики в паузе... Может, ради этих пяти минут и они, и ребята Брунса пасут гатчинский рынок уже вторую неделю.
Может, теперь следующая встреча будет через месяц.
Лехельт понурился.
Рядом с молчаливым массивным Старым он казался совсем ребенком.
— Что скажешь, Волан?
Волан, он же Дима Арцеулов, несмело пожал худыми плечами.
— Они выходили с точки в таком… в приподнятом настроении. Радовались и волновались одновременно. В руках ничего не было.
— Передавать могли, например, деньги. — предположил Зимородок.
— Тогда уж, скорее получать. Уж очень были морды довольные.
— Старый?
— Курить хочется. — вздохнул Тыбинь.
— Быстрее закончим — быстрее пойдешь курить. Давай, Миша, не ломайся.
— Если деньги получили — их должны положить, например, в сейф. Или в банк. С большими деньгами не идут сразу в кабак. Так же, как и с наркотиками.
— Верно. Дальше.
— А если деньги отдали — то прежде их надо было где-то взять. По старым сводкам есть что-нибудь похожее?
— Пожалуй, нет.
— Тогда, мне думается, они выпустили козу.
Члены группы навострили уши. Все любили Мишины аллегории.
Тыбинь дождался, пока Зимородок спросит раздраженно:
— Какую козу? Давай по делу!
И нарочито медленно продолжил:
— Когда один еврей пожаловался раввину на тяжелую жизнь, тот велел ему взять в дом козу и разрешил выпустить ее только через год. Еврей, намучившись с козой, вздохнул с облегчением и ощутил большой цимес. То есть — счастье. Мне представляется, что Кубик с Ромбиком избавились от чего-то очень хлопотного или опасного. Это что-то большое, иначе они могли провести передачу где угодно. И оно хранилось у них на заднем дворе, наверное, в том домике с трубой, который все время неявно охранялся. Теперь они и все прочие празднуют избавление от козы. А мы зевнули передачу.
— Я зевнул. — волнуясь, вздохнул Андрей.
— Мы зевнули, Андрюша. — поправил его Зимородок, благоволящий «молодому дарованию» наружного наблюдения.
Впрочем, в ОПС, как и в остальных службах ФСБ, всё поровну: и успех общий, и неудача — на всех.
В дверь комнаты инструктажа постучали. Заглянул дежурный прапорщик.
— Кира Алексеевна, муж звонит. Спрашивает, когда вы вернетесь с работы?
— Скажи — вовремя. — ответил Клякса на вопросительный взгляд Киры. — На сегодня у нас все. Оружие, спецснаряжение все сдали? Завтра в девять здесь, не опаздывать. Да, на завтра меняем типажи. Уже примелькались. Дима, твоя очередь бомжевать.
Волан покорно вздохнул.
— Дональд, переходишь со скрипкой на рынок. Морзик, будешь завтра рэкетиром нашего музыканта.
— Что — и подраться можно? — приободрился Черемисов.
— Только в меру! Ты туда Дональда идешь крышевать, а не сферы влияния делить. Не устрой мне войну группировок! Я и Старый — на колесах. Кира в прежнем амплуа, ее почти никто не видел. Морзик пишет сводку, остальные — получать деньги в комнате отдыха и по домам.
— А почему я? — заныл Черемисов. — Я в прошлый раз писал…
— За твой финт с гипсом! Святой Йорген нашелся! Исцеление молитвой! В другой раз будешь внимательнее!
Наружники, вставая, захихикали. Черемисов шмыгнул носом, скорчил свирепую рожу Лехельту:
— Ну, я на тебе завтра отыграюсь! Все до копеечки вытрясу!
Он, дурачась, сунул Андрею под нос свой боксерский кулак, но головы напарника в том месте уже не было. Молнией взлетевший со стула Лехельт неуловимым встречным движением проскочил под рукой громилы-полутяжа и имитировал удар острием сложенных пальцев снизу в горло.
Черемисов почувствовал легкое касание.
Аккурат над кадыком.
В реальном жестком бою, если б Лехельт завершил удар как полагается, Морзик свалился бы через секунду на пол с перебитой трахеей. И его дальнейшее существование на этом свете было бы под большим вопросом...
Беззащитно-детский вид Дональда был обманчив, как многое в структуре, именуемой Федеральной Службой Безопасности России.
Дональд был первоклассным фехтовальщиком, неплохим гимнастом и имел к тому же весьма высокую степень в 'ким ке[15]'.
Оживленные, хотя и уставшие, они вывалили в коридор.
В комнате отдыха к кассиру выстроилась небольшая очередь. Кассир был свой и развозил деньги по «кукушкам» города в соответствии с графиком. На всех ведомостях стояли в углу лиловые штампики «секретно». Даже в этом сказывалась специфика службы.
Сотрудники оперативно-поисковой службы ФСБ относятся к негласному составу. Поэтому здание управления на Литейном посещают лишь руководители ОПС, а сама служба разбросана по городу и окрестностям, запрятана по конспиративным базам-'кукушкам', подобным той, на которой базировался отдел и группа капитана Зимородка. Потому у службы имелись и свой кассир, и свои автобазы, своя охрана и свой технический аппарат. Сама она так же невидима, как и ее разведчики, но ни одна операция ФСБ, даже самая незначительная, не обходится без ОПС.
Зимородок пошел в конец просторного коридора.
«Кукушка» весьма отдаленно напоминала квартиру, а больше контору какого-нибудь военизированного учреждения. Она занимала второй этаж невзрачного старого кирпичного здания под острой железной крышей с покосившимися от времени антеннами, обнесенного каменным забором и проволочным заграждением.
На первом этаже размещались гараж и ремонтные мастерские. У проходной висела вывеска «Автобаза центрпромснаба» и сидел прапорщик ФСБ в форме военизированной охраны.
Еще один контрольно-пропускной пункт находился у лестницы, и на второй этаж, окна которого всегда были забраны в жалюзи, попадал лишь оперативный состав да дежурный персонал базы. Там располагались дежурка с комнатой хранения оружия, склад специальных средств связи и наблюдения, склад экипировки, комната для работы с секретными документами, комната отдыха, комната инструктажа, архив и еще одно помещение в самом дальнем, спокойном конце коридора, за двойной дверью, напротив кабинета начальника отдела, ведающего всем этим непростым хозяйством. Из этой комнаты оперативный дежурный поддерживал круглосуточную связь со всеми сменными нарядами своего отдела, работающими в городе и окрестностях.
