проходили... Правильно сказал партайгеноссе Геббельс: «Когда я слышу слово “культура”, я хватаюсь за пистолет!»
— Экстремизм какой-то... Есть же нормальные люди, — не согласилась Ксения.
— Опять исключения, — Денис отхлебнул чай, — таких очень мало. Чтобы сделать что-то стоящее, время надо и деньги, чтоб о них не думать. Одни стремятся к богатству, другие — к популярности, третьи — как им кажется, заслужить уважение или страх... Все это корыстные побуждения. Из великих людей века можно только Альберта Швейцера, Сент-Экзюпери и Льва Николаевича Гумилева назвать. Все, больше нет.
— А диссиденты? — неожиданно спросил Юра.
— Чего это ты о них вспомнил? И кто из них, например?
— Сахаров.
— Как же! Цукерман просто развлекался. В Горький его, видишь ли, выслали. Да в Горьком крупнейшие институты, он и там работал — Сахаров был секретоносителем высшей категории! И КГБ там за ним не следил, а охранял! А это большая разница. Следить за ученым толку нет никакого, все интересное — у него в голове. В Комитете ребята сильно башковитые сидели, они таким бредом, как слежка за Сахаровым, заниматься бы не стали... Поэтому он и дверь в квартиру не запирал — а чего бояться? При любом варианте через секунду группа сотрудников спецотдела со стволами в его коридор бы залетела. Соседи-то кто были? Правильно, комитетчики... Там группа и дежурила. Таких людей до конца жизни охраняют. С женой ему не повезло. У меня мнение есть, не знаю — правильное или нет, все равно правду вряд ли узнаем, что женщина его — чистой воды подстава спецслужб западных. С первой женой его развела, и началось — протесты, выступления по темам защиты прав человека, в общем — отвлечение от работы. А в смысле создания ядерного оружия Сахаров крупнейшим специалистом был. А так — одна история с червонцами чего стоит!
— Какая история?
— Да Цукерман в «Березку» приперся, товара набрал и на кассе червонцы по курсу выложил, шестьдесят три копейки за доллар... Те обалдели. А он орет, требует, чтоб ему все продали — на червонце- то написано, что золотой эквивалент имеет! Ну, старший той группы, что его в тот день вела, к директору заскочил, перетрещал, и продали в лучшем виде, заходить еще приглашали... Тут сам Сахаров обалдел, его женушка проинструктировала, что в ментовку потащат, мол, готовься, Андрюша! Уже и штатовский консул предупрежден был, что «борца» за решетку кинут. Не вышло! Не удалась провокация, жена его небось вечерком ему скандальчик учинила за то, что тот облажался... И не смотрите на меня так, это на самом деле было.
— Не любишь ты их, — сказал Юра.
— Я не девочка — любить, не любить. Я обоснованный взгляд на вещи уважаю. Дело не в том, кто за что выступает. Если логически доказывает свое мнение — замечательно, я не против. Но если из кормушки жрал, а потом туда плюет — это никуда не годится. У наших гениев современных комплекс собственной значимости и неповторимости. Да их через сто лет и помнить-то никто не будет. Все эти разговоры о непонятости современниками — туфта полная! Если современники не оценили — и следующим поколениям это на фиг не надо. Общество сохраняет только то, что на совесть сделано, в любой сфере жизни.
— Что-то ты разошелся, — улыбнулась жена.
— На завтра себя накручиваю. На благое дело идем...
Глава 10
Экзорцизм по-русски — 2
— Ну, и что вы меня вызвали, в воскресенье-то? — лениво спросил Огнев.
— Мне протокол допроса снять надо, — Султанов заправил лист в печатную машинку.
— Надо так надо... Курить можно?
— Да, пожалуйста, — сам Султанов не курил. — У меня тут к вам несколько вопросов, Дмитрий Семенович.
— Ради Бога, Иса Мухтарович, задавайте. Чем могу, так сказать, тем и отвечу... С паспортных данных начнем или как?
— Нет, я уже все это вписал... Вот у меня первый вопрос — вы в армии служили?
— Ну, служил, — улыбнулся Огнев.
— У меня сведения есть, что в спецназе.
— Откуда, интересно? Я вроде вам этого не говорил...
— Милиции многое известно, — значительно сказал Султанов.
— Ну и выясняйте дальше... Официально пошлите запрос в Министерство обороны, там вам и ответят, — снова улыбнулся Огнев.
— Это я уже сделал.
— И что? Не удовлетворены?
— Я обязан составить протокол допроса, — начал злиться Султанов, — и прошу вас отвечать.
— Да кто ж против? Всегда с радостью.
— Так вы подтверждаете?
— Что?
— То, что в спецназе служили...
— Конечно, от недремлющего ока следствия разве что скроешь.
— Хорошо, а где именно вы служили?
— Допуск покажите.
— Какой допуск? — растерялся Султанов.
— Прямоугольничек такой, бумажный, с полосочкой красной, буковки там черные должны быть. Я прочитаю, и поговорим...
— А что, это обязательно?
— А вы не знали? Армия, знаете ли, кому попало информацию не выдает.
— Я не кто попало, а следователь, — в голосе Султанова явно слышалось раздражение.
— Для армии вы — именно кто попало, — наставительно сказал Огнев, — им что следователь, что дворник — все едино. Не понимают они тонкостей души гражданских лиц...
— У меня на столе уголовное дело в возбужденном состоянии, — сказал Султанов, — и если вы свидетель, то обязаны отвечать на вопросы...
— Не вижу...
— Что не видите? — не понял Султанов.
— Дела в возбужденном состоянии.
— Вот оно, — Султанов указал на лежащую папку.
— Оно в спокойном состоянии, — совершенно серьезно сказал Огнев, — было бы в возбужденном — стояло бы на столе вертикально и бросалось бы на входящих в кабинет женщин, — Султанов на несколько секунд потерял дар речи.
— Да вы не переживайте, Иса Мухтарович, я ни на что не намекаю. Скучно просто так сидеть.
— Вы думаете, Дмитрий Семенович, что мне доставляет удовольствие снова всем этим заниматься?
— Это ваша работа. А если без удовольствия трудитесь, то это никуда не годится.
— Хорошо, оставим эту тему. Вернемся к вашей службе в армии.
— Я уже все сказал.
— Но служили-то вы где? На территории России?
— Тогда СССР был...
— Да, СССР. Так на его территории?
— Конечно. А где же еще? Тогда весь мир был зоной интересов Союза. Как по радио говорили — «Мы не позволим натовской военщине вмешиваться во внутренние дела Советского Союза во всех уголках земного шара!». И я полностью с этим согласен, — Огнев достал зажигалку и прикурил. — Можете дословно записать.
— Я просто запишу — на территории страны.
— Не забудьте указать какой, а то потом еще обвинение предъявите, типа, в американской армии
