«лексуса».
Владельцы пострадавшей машины для порядка дали шведу еще одну оплеуху и перетерли ситуацию с подбежавшим Гугуцэ. Разговору немного мешали дикие вопли о помощи, исторгаемые раскачивающимся на высоте двадцати метров дворником, но тема базара была столь серьезна, что на призывы несчастного уборщика крыши возбужденные братаны не обратили никакого внимания.
Общее мнение сложилось быстро. Коммерсанта развели на три тысячи семьсот долларов, тыкая носом во вмятину на дверце и вменяя ему в вину напрасно использованный гранатомет. Под конец разговора разошедшийся Комбижирик обвинил скандинава в ухудшении российско-шведских отношений и подсунул ему на подпись договор о транспортировке отходов.
Вернее, браток думал, что это договор об отходах, а на самом деле по невнимательности вытащил из кармана и сунул на подпись коммерсанту бланк доверенности на управление маленькой животноводческой фермой. Тот подмахнул не глядя эту дурацкую бумажку, отдал кредитные карточки, назвал код для банкомата и резво удрал в свой номер. Доверенность Комбижирик тут же спрятал в карман.
На обратном пути Гугуцэ захотел насладиться успехом и развернул бумагу на коленях. После чего неуправляемая «волга» с дико орущим верзилой в кресле водителя протаранила затормозивший троллейбус, а Комбижирик был вынужден на две недели отложить все свои дела и пристраивать контейнера с фонящим мусором. В конце-концов ему это удалось и груз ушел в суверенную Грузию. Как высказался потом Рыбаков – «Для улучшения демографической обстановки»...
– Это просто праздник какой-то, – хмыкнул Садист. – Чо делать-то будем?
– Попробуем достойно завершить начатое, – вздохнул Денис. – Если только суд не отложат... И найдите мне Ортопеда. Он должен где-то рядом болтаться.
Кабаныч так спешил на подмогу друзьям, что не заметил выехавшего с боковой улицы мотоциклиста в униформе сотрудника ГИБДД и его коллег, застывших на перекрестке.
Четырехтонный песочный «Hummer» отбил бампером переднее колесо мотоцикла, переехал метровым задним колесом ногу упавшего «ментозавра», прокатился по тротуару, царапнул гофрированной подножкой борт патрульной машины и пересек двойную разделительную полосу. Затем армейский внедорожник взревел сиреной, приложил огромным «лопухом» бокового зеркала по носу толстому лейтенанту, взрыл зацепами всепогодных покрышек смерзшуюся землю газона, отбросил на кучку свежего собачьего кала долговязого старшего сержанта, рвущего с плеча автомат, смял урну, содрал кору с молодого деревца и резко остановился у светофора, качнувшись на трехслойных рессорах.
Плохо закрытая правая передняя дверца распахнулась и смачно вмазала по физиономии подбегавшему капитану. Старшего мобильного поста ГИБДД отшвырнуло назад. Жирное тело шмякнулось на ледяной бугор, съехало с него головой вперед и замерло у истерзанной местными хулиганами садовой скамейки.
Движение на улице замерло.
– И как у нас с документами? – осторожно поинтересовался единственный оставшийся на ногах инспектор.
– Примерно так же, как и с тормозами, – мрачно ответил Кабаныч, пытаясь нащупать забытые дома права.
Глава 9
ЯПОНЕЦ В СОБСТВЕННОМ САКЭ
– И что сказал судья? – Андрей Воробьев постучал по пачке «Rl Minima» и вытряхнул одну сигарету.
– А-а, – сидящий на подоконнике Денис вяло махнул рукой. – Сказала, чтоб ждали...
– Долго?
– Час, два... Не знаю.
– Ты особо не беспокойся, – посоветовал юрист. – Рассмотрение дела все равно состоится. Раз твоего дружбана с кичи привезли, то просто так обратно не отправят. Волосатый своего добьется.
Из-за происшествия во дворе время судебного заседания сдвинулось вперед. На место прибыла опер- группа РУБОПиКа, вслед за ней подтянулись следователи из ГУВД и принялись прочесывать окрестности.
Младшего сержанта Моромойко обнаружили почти сразу – в коридоре третьего этажа дома напротив здания суда. Милиционер пребывал в бессознательном состоянии и напрочь отказывался из него выходить. Тем не менее старший следователь с Захарьевской начал лупить Моромойко по щекам, громко требуя, чтобы тот указал направление, в котором скрылись похитившие автомат преступники. Конец избиению младшего сержанта положили врачи из «скорой», вырвавшие пострадавшего из рук разошедшихся офицеров ГУВД и забравшие его в больницу. Стонущий конвоир, получивший ракету в грудь, отправился на второй машине.
Лишившись обоих свидетелей, следователи впали в транс, полчаса бессмысленно бродили по двору и дергали резиновый трос, пытаясь понять, зачем для похищения одного АКСУ потребовалось затевать столь сложную и дорогостоящую операцию. В результате один из дознавателей выдвинул прогрессивную мысль о том, что преступление совершила группа «верхолазов-энтомологов», приведя в качестве доказательств своего суждения найденные лебедку, тросы и сачок. Его коллегам такое объяснение понравилось, и они помчались на службу, дабы выписать санкции на обыск во всех альпинистских клубах города и окрестностей и вызвать на допросы членов общества любителей бабочек.
Оставшиеся без чуткого руководства следователей, опера РУБОПиКа рассеялись по коридорам суда, а прибывшие в качестве усиления сотрудники СОБРа ушли греться в свой микроавтобус.
– А ты чего не на процессе? – поинтересовался Рыбаков.
– Задолбало, – признался Воробьев. – Шмуц уже второй час речь толкает.
Денис немного наклонился вперед и посмотрел сквозь полуоткрытую дверь в зал, где шло очередное разбирательство претензий Руслана Пенькова к газете «Комсомольская правда». Самого демократа- правдолюбца видно не было, зато его адвокат предстал перед глазами Дениса во всей красе. Юлий Карлович Шмуц подпрыгивал на трибуне для выступлений, обличающе тыкал пальцем в ворох бумаг,
