– Вы что, сдурели тут в одночасье? – наконец вмешался Рыбаков. – Зачем нам мины?
– Как же без них? Периметр обставим, – изрек Мизинчик. – Ни одна тварь не пройдет.
– А если эти самые твари на машинах поедут? – язвительно спросил Денис. – Мины-то противопехотные...
– А верно! – сообразил Паниковский. – Надо было противотанковые еще брать.
– Возьмем, не вопрос, – Мизинчик пожал широченными плечами. – Хоть, блин, противокорабельные.
Рыбаков тяжело вздохнул и сел на еще нераспечатанную коробку.
Тяга братков к превращению любого мероприятия в крупно– или мелкомасштабную боевую операцию была неистребима.
То Армагеддонец [56] пальнет из гранатомета «Муха» [57] по будочке инструментального контроля Госавтоинспекции за то, что те из свойственной ментозаврам жадности слишком долго проверяли тормозную систему его джипа, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку и по легкому срубить деньжат с торопящегося по своим делам братана, то Сережа Александров по кличке Тулип [58], полученной за случившуюся на заре юности драку со взводом ОМОНа в цветочных рядах Сытного рынка, из которой Тулип вышел победителем, установит в кузове пикапа крупнокалиберный пулемет НСВ «Утес» [59] и польет очередями ряды ларьков у метро, в одном из которых ему подсунули пиво «Сибирская корона» с истекшим сроком годности, что привело к трехдневному запою, то Парашютист, словно во оправдание своего прозвища, имеющего некоторое отношение к авиации, наймет прогулочный вертолет, загрузит в него пару тяжелых сумок, прикажет летунам подлететь к определенному дому в элитном поселке и начнет через приоткрытую боковую дверь бросать вниз извлекаемые из сумок бомбочки со слезоточивым газом, радостно наблюдая за мечущимся по своему участку жадюгой-банкиром, отказавшим достойному пацану в безвозвратном кредите, то радостный Нефтяник, купивший по случаю весьма актуальную в Питере амфибию «Фокс» [60] с неснятым вооружением и полным боезапасом, выедет на ней в белые ночи на стрелку Васильевского острова, протаранит несущиеся на перехват милицейские машины да уплывет куда-нибудь в сторону Петропавловской крепости, пугая мечущихся по набережной «людей в сером» [61] очень одиночными и неприцельными выстрелами из пушки...
– Так не пойдет, – Денис грозно посмотрел на Паниковского, любовно поглаживавшего ребристый бок изделия американских мастеров. – Мины верните на базу. Взрывчатки тут и без вас достаточно...
– Но... – попытался возразить Мизинчик.
– Никаких «но»! – Рыбаков отрицательно мотнул головой. – Мы договаривались, что сработаем чисто... А ваша инициатива приведет к тому, что мы все окрестности трупами завалим. Мишель, не скалься! – Денис погрозил кулаком заулыбавшемуся Ортопеду. – Помимо столь милых твоему большому и доброму сердцу иудейских трупов, может образоваться некоторое количество покойников из числа местных жителей... Нам это надо?
– Не надо, – согласился Садист.
– Вот видите...
– Ну, блин, а если попрут, как тараканы? – Ортопед попытался отстоять запавшую ему глубоко в душу идею о минировании подходов к месту будущей сделки.
– Кто попрет? – язвительно спросил Рыбаков.
– Жиды...
– Здесь тебе не Израиль, – Денис намеренно поставил ударение на второе «и», – тута жидов в большом количестве не водится... Максимум приедет с десяток обрезанных особей. А их мы и так нейтрализуем. Тебя одного хватит...
– Они с мусорами пытаются договориться, – сообщил Мизинчик, все же пытаясь найти оправдание планам по минированию местности.
– Мы это предполагали, – спокойно отреагировал Рыбаков.
– Ну, это... – Кузьмичев почесал пятерней в затылке. – Вот мы и решили, блин, подготовиться достойно.
– То есть – проводим операцию под кодовым наименованием «Смерть легавым и пейсатым»? – язвительно осведомился Денис. – Или мы всё же денежку решили срубить?
– Денежку, – печально согласился Ортопед.
– Ну, вот и хорошо, – Рыбаков потер руки. – А захочешь отдохнуть, Мишель, съезди в Палестину. Там как раз заваруха очередная начинается, такие как ты, будут сильно востребованы... Бери Циолковского – и вперед. У него ж там, если память мне не изменяет, дружбаны в «Хамазе» [62]?
Ортопед обречено кивнул.
Андрей Королев по кличке Циолковский действительно имел обширные связи с ближневосточными террористами. Причем связи эти никак не были связаны с коммерческой деятельностью или поддержкой Циолковским палестинской интифады и иных народноосвободительных движений. Просто Королеву сильно везло на знакомство с бородатыми резкими парнями из боевых ячеек «Мучеников Аль-Аксы» [63], «Хезболлаха» [64], «Черного сентября» [65], и других аналогичных организаций. Будучи в вояжах за границей, Циолковский вечно влипал в истории, то оказываясь втянутым в какую-нибудь антиизраильскую манифестацию, заканчивающуюся непременной дракой с местной полицией, то забредая в арабский кабачок именно в тот момент, когда там собирали самодельную бомбу, то сидючи в одной камере с задержанными по подозрению в подготовке теракта палестинскими или баскскими боевиками.
В Королеве члены террористических организаций почему-то сразу видели родственную душу и проникались большой симпатией к широкоплечему бугаю, даже не пытаясь проверить на «вшивость» своего нового друга.
