в черных утепленных комбинезонах.
Бортинженер по пояс высунулся из рубки.
– Что?! – перекрикивая ветер, завопил старший спасательной команды, свешиваясь через борт катера.
– Пробило трубопровод техзапаса! – накатившая волна швырнула в лицо бортинженеру россыпь соленых брызг. – Еще б минута – и кранты!
– Эх, мать его! – руководитель спасателей стукнул кулаком по ограждению борта.
Аквалангисты быстро продели тросы в проушины на носу «Бестора» и катер подтащил снаряд к «Михаилу Рудневу», где у кранов столпились матросы и технический персонал. Экипаж аппарата перебрался на катер.
– Финита, – сквозь зубы процедил механик, кутаясь в поданный кем то сухой ватник. – На сутки ремонта, если не больше. Отплавались...
Командир и бортинженер промолчали. А у трапа их уже ждал начальник штаба Северного флота Михаил Яцык со свитой из паркетных шаркунов. Вице адмирал был очень недоволен и даже не пытался это скрывать. Его бравурный доклад председателю правительственной комиссии Илье Иосифовичу Кацнельсону, отдыхающему после долгого перелета Сочи Москва Североморск в капитанской каюте крейсера «Петр Великий», был безнадежно испорчен.
И, по мнению Яцыка, виноват в этом был экипаж «Бестора».
Запыхавшийся Вася Славин доволок тридцатикилограммовый снаряд до места, где были разложены остальные извлеченные из грунта боеприпасы, осторожно положил его на кучку песка и обессиленно уселся рядом.
– Всё, последний...
Рокотов оторвался от карты и посветил лучом фонарика на собранный арсенал.
Шестнадцать снарядов от стапятидесятидвух миллиметровой гаубицы, девять мин от двухсот сорокадвухмиллиметрового минономета, два десятка килограммовых тротиловых шашек, бухты кабеля в синей и черной оплетке, семь динамо машин, три радиовзрывателя.
– Не кисло, – Влад достал сигареты и перебросил их Славину. – Только подальше от боезапаса отойди... Интересно, кто ж сюда это все приволок?
– На горбу столько не притащишь, – заявил носатый очкарик Рудометов. – Явно машину подгоняли. Причем не чечены, а наши. Со склада мины со снарядами вывезли и тут поблизости на что то обменяли. Зуб даю – на водяру. А чичики схрон устроили...
– Точно, – согласился Веселовский.
– Я бы в нашей армии первым пунктом устава поставил запрещение торговых операций с противником на поле боя. По примеру израильтян, – проворчал Рокотов. – Совсем головой не думают.
– А торгашам то что? – хмыкнул Рудометов. – Не их же подрывать будут. Они приехали и уехали. Следующую сделку где нибудь в другом месте назначат...
– Козлы, – подвел итог Миша Чубаров.
Глава 6
На бис!
Остаток ночи прошел спокойно.
Наутро выспавшиеся казаки под чутким руководством Влада заложили снаряды и мины в стенах ущелья, по которому к группе Шарипова должен был подойти чеченский отряд, оттащили трупы боевиков подальше от дороги и закопали их в песчаной ложбинке, дабы те не воняли и не привлекали к себе пернатых любителей падали.
Оставшихся троих боевиков напоили водой из ручья, проверили крепость стягивающих их веревок и для большей надежности привязали к одному общему стволу молодого тополя.
Вышедшие на рекогносцировку Фирсов и Рядовой наткнулись на заброшенную бахчу, полную созревших дынь, и приволокли в расположение отряда десяток желтых, истекающих сладким соком плодов.
После скромного завтрака все разошлись по позициям.
Первая группа заняла хребет слева от ущелья, вторая справа, третья, в состав которой вошел и Рокотов, расположилась на каменной осыпи у самого входа в долину. Теперь мимо них не смог бы проскользнуть даже одиночный разведчик.
Задача, которую предстояло выполнить начальнику штаба Северного флота вице адмиралу Михаилу Яцыку, была непростой.
Даже не непростой, а архисложной и архиответственной.
Яцык должен был заявить на всю страну, что надежд на спасение моряков с «Мценска» больше не осталось, и постараться обставить свое выступление по государственному телевизионному каналу таким образом, дабы у зрителей сложилось впечатление о непричастности к катастрофе высшего руководства ВМФ и вообще отсутствии чьей либо вины в произошедшем.
Так, трагическое стечение обстоятельств.
Можно сказать, случайность...
С развитием в стране гласности, пришедшей на смену «руководящей роли партии», чиновники из Министерства обороны поняли одну простую вещь – неважно, что на самом деле происходит в армии, а важно, как это преподносится населению. Раньше мухлевали в секретных докладах соответствующим инструкторам и завотделам ЦК КПСС, теперь лгали публично, громогласно и самозабвенно. При коммунистах слишком откровенно подтасовывать факты не получалось, приходилось хоть что то делать, опасаясь перекрестных проверок со стороны КГБ и ГРУ.
