– Неправильно, – отец Арсений потеребил цевье гранатомета. – Душу вкладывает Господь. Женщина является всего-навсего неким контейнером для воспроизводства физической оболочки.
– А вы, я смотрю, не чужды наукообразию, – развеселился Славин. – Обозвать женщину контейнером – это не каждый шовинист себе позволит!
– Надо же придать понятию словесную форму, – священник развел руками. – А как иначе скажешь?
– Вы оба отвлеклись от темы, – вмешался Кузьмин, на секунду оторвавшись от чистки автомата. – Что там с геноцидом?
– А-а! – улыбнулся Вася. – Мое мнение такое: надо каждый случай геноцида описывать отдельным термином.
– Это как? – осведомился Пышкин.
– Элементарно. Геноцид евреев – жидо-цид, события девятьсот пятнадцатого года – арменоцид, то, что сейчас в Косове делается – сербоцид, бойня в Центральной Африке – тутсицид и хутуцид…
– А так же альбуцид и стрептоцит, – не выдержал Владислав. – Васек, ты так всех запутаешь.
– Ничего подобного! Как раз в этом случае не будет перекосов.
– Куда? – Рокотов уселся рядом с Кузьмичем.
– Хотя бы в сторону холокоста…
– Нежная тема, – кивнул Влад. – И что ты своим жидоцидом с ней поделаешь?
– Выбью из рук сионистов право решать, что считать геноцидом, а что – нет.
– Как это?
– Вот смотрите, – Славин отложил ВСС в сторону и сел по-турецки. – В современном мире на первом месте среди всех видов геноцида находится уничтожение евреев. Больше половины публикаций и примеров – именно о холокосте. О книгах я молчу. На один сборник про тех же армян – десяток про евреев. Если не больше… Непорядок получается. Как ни коснешься темы геноцида – тут же вылезают евреи со своими воплями о погромах и концентрационных лагерях. А почему?
– Действительно, почему? – Кузьмич поставил на место затворную раму «Грозы».
– Объясняю, – Василий выщелкнул сигарету из пачки. – Иудеи из разных общественных фондов оккупировали места в международных структурах, занятых изучением нарушений прав человека. И фактически диктуют всем остальным, как относиться к каждому конкретному случаю.
– Ты батьку Кондрата не переслушал? – поинтересовался Влад.
– Нет. Все и так сходится. Тем более, что Кондрата я не люблю… Он, по-моему, просто идиот. Метет всякую чушь, а толку никакого. Лучше бы свои обязанности губернатора исполнять научился. Вместо того, чтобы на митингах глотку драть…
– Это точно, – согласился Пышкин.
– Хорошо, – Рокотов решил больше не сбивать с мысли казака-'жидоборца'. – Приведи пример негативного влияния иудеев на проблему геноцида.
– Пожалуйста. Ситуация с резней армян турками…
– И что?
– Все в курсе, что те события так геноцидом и не признали?
– Турция – член НАТО, – Кузьмич пожал плечами. – На мой взгляд, в этом все дело. Они Штаты предупредили, что, если геноцид армян будет признан, то турки пересмотрят свое отношение и к Альянсу, и к закупкам вооружений. Америкосам на армяшек плевать, Турция им важнее. Вот и заблокировали решения ООН по этому вопросу.
– Не все так однозначно, – хитро улыбнулся Славин.
«А Василек не так прост, как может показаться на первый взгляд, – подумал Рокотов. – Копается в мелочах, ищет аналогии… Молодец. Ему б не на ферме работать, навоз за быками убирать, а в институт поступать. К примеру, в наш Универ, на исторический… Там как раз деканом Фроянов служит. Тоже большой патриот. Ему волю дай, так он основным курсом поставит тему „Мировое еврейство и как с ним бороться“. Большого ума товарищ…»
– Что-то еще есть? – спросил отец Арсений.
– А як же! Ведь важно не то, что ООН решение проблемы тормознула, а то, как именно это произошло.
– Евреи, евреи, вокруг одни евреи, – спел Кузьмич. – Даже птичка воробей…
– …тоже маленький еврей, – поддержал Владислав.
неожиданно продекламировал священник и покраснел.
Хохот участников дискуссии о правах человека разбудил мирно почивавших в углу пещеры Фирсова, Рудометова и Янута.
– Это я так, – смущенно сказал отец Арсений. – В детстве слышал. Вот и запомнил…
– Вы совсем озверели, – зевнул Виталий. – Поспать не даете…
– Все равно через пять минут вставать, – Рудометов нацепил очки, посмотрел на часы и потянулся.
– Так что там с ООН и армянами? – напомнил Рокотов.
– А вот что, – Вася заговорщицки подмигнул батюшке. – Аккурат перед сессией, на которой должно было быть принято решение по этому вопросу, делегатов европейских стран пригласил к себе Джозеф Либерман…
– Тот Либерман, что сейчас в паре с Тором на выборы в Штатах идет? – уточнил окончательно проснувшийся Фирсов.
– Ага. Встреча была зело конфиденциальная. Однако кое-какая информация просочилась. В частности, обсуждался армяно-турецкий конфликт. И, по странному стечению обстоятельств, все европейцы отказались осуждать Турцию… За исключением Франции, но там всегда было очень сильное армянское лобби.
– Этому может быть другое объяснение, – Рокотов провел ладонью по поросшему щетиной подбородку. – Европейские концерны завязаны на производство вооружений и опасались потерять рынок сбыта. А Либерман просто лоббировал интересы ВПК. Без привязки к иудейским интересам… Хотя над этим стоит подумать. Может, ты и прав…
Опасения Главы Администрации на счет своего кремлевского будущего оказались беспочвенны. Команда ушедшего на покой престарелого Президента сумела настоять на том, чтобы ключевые посты в верховной власти продолжали занимать лояльные корпоративным интересам чиновничества люди. Вроде Стальевича, по уши замазанного в прошлых неблаговидных делишках.
Новоизбранный Президент серьезного сопротивления так и не оказал.
Он с головой ушел в построение новой вертикали власти и разборки с губернаторами. На чистку ближайшего окружения времени уже не оставалось. Конечно, некоторые персоналии лишились своих постов, но в общем и целом сложившаяся система ничуть не пострадала.
Как воровали – так и продолжили.
Единственным отличием от прошедшего десятилетия стало то, что теперь чиновники не критиковали власть и не позволяли себе выпады в адрес Первого Лица, как нередко бывало при «царе Борисе», а всячески имитировали приверженность «новому курсу реформ», выдвинутому Президентом в послании Федеральному собранию, и ссылались на «особые отношения» с Главой Государства, за что в народе получили меткое прозвище «птенцы гнезда Вована».
Частенько «инициатива прогиба» доходила до абсурда.
Одни выпускали самоучители по кройке и шитью, вынося на обложку фамилию действующего Президента, другие заказывали придворным пиитам новые тексты гимна России, в которых рефреном звучала фраза «И Вовик такой молодой с огнем эфэсбэшным в груди…», третьи замастырили букварь, взяв за основу рассказы из цикла «Ленин и печник», и уснастили его детскими считалками вроде «Ах, Вова, Вова, Вова! Мне без тебя тоскливо».
И прочая, и прочая…
Каждый чиновник считал своим долгом продемонстрировать чудеса преданности, не понимая, что у
