Флайт захромал, и именно на выставке.
— Да, обидно. Но это не меняет твоих планов относительно продажи, полагаю? — спросил Доусон, бросив на нее взгляд, в котором промелькнул алчный огонек.
— Ну-у-у, а какую цену ты мне предложишь?
— Очень заманчивую, как я уже говорил, при условии, конечно, что с ним все будет в порядке. Как вы считаете, нога у него заживет как следует, Грейнджер?
— Не вижу причины, почему бы и нет, но сегодняшнее происшествие не может на нем не сказаться, — коротко ответил Макс, а Мэриан ехидно прокомментировала:
— Этого бы никогда не случилось, если бы Эмма внимательно относилась к своей работе. На него же не упал шатер, он просто запутался в цепи.
— Нельзя винить в этом бедную девочку, — сказал Доусон, и в его глазах появился злорадный блеск. — Может быть, она была занята чем-то другим. — Он бросил на Макса быстрый, проницательный взгляд, и по его лицу побежали игривые морщинки от едва сдерживаемого смеха.
Но Мэриан это замечание показалось чересчур близким к истине, и она ответила слишком поспешно:
— Очень может быть. Эмма, надо вам сказать, чересчур впечатлительна.
Наступила короткая и неловкая пауза; Эмма почувствовала, как кровь приливает к ее лицу, а Доусон проговорил, игриво грозя пальцем:
— Подобные замечания, моя дорогая, следует делать наедине, а не то вас могут неправильно понять. А теперь предлагаю всем пройти в бар, там мы можем перемывать косточки и судьям, и участникам сколько душе угодно. Это ведь самое приятное, что бывает в конце выставки, не так ли?
Теперь настала очередь Мэриан покраснеть, и Эмма, хотя и знала, что Доусону доставляет удовольствие устраивать мелкие пакости, сейчас была благодарна за его вмешательство. Однако услышать возражения от Макса она не ожидала.
— Эмме необходимо ехать домой, с нее на сегодня хватит, да и собаке тоже, — отрезал он. — Я бы посоветовал вам отправиться сейчас же, Мэриан. Я вполне могу остаться и осмотреть эту суку, когда ее привезут.
— Да, конечно, только… мы же договорились… я хотела доставить всем удовольствие. По-моему, глупо проделать такой путь и не остаться еще на часок. А кроме того, я хочу немного развлечься — в качестве компенсации за неудачу с Флайтом. — Мэриан снова преобразилась в маленькую девочку. Она переводила взгляд с одного мужчины на другого, и в ее глазах читалась детская просьба быть снисходительными к ее капризам.
— Тогда предлагаю простую альтернативу, — быстро сказал Макс. — Эмма вместе с собакой могут уехать со мной сейчас же, а кто-нибудь из ветеринаров может дать свое заключение по поводу вашей суки. Совершенно безразлично, какой ветеринар подпишет свидетельство, если его квалификация это позволяет.
— Но я же хотела, чтобы это был именно ты! Может быть, Эмма возьмет твою машину, тогда ты можешь остаться, а я тебя потом отвезу? Ну конечно! Отличное решение. Как это мы не подумали об этом раньше? — сказала Мэриан, но ее потрясающая самоуверенность была поколеблена, когда Макс ответил с плохо скрываемым раздражением:
— Эмма не в состоянии вести машину, к тому же я не позволю садиться за руль моей машины кому попало. Если ты хочешь остаться с Доусоном, единственное, что я могу сделать, — это избавить тебя от твоей служащей и от собаки, предоставив тебе возможность вернуться, когда заблагорассудится.
— Послушайте! Если дело во мне, то я могу и сама добраться поездом. Пожалуй, так будет даже лучше! — воскликнула Эмма, опрометчиво обратив общее внимание на себя, а Макс холодно на нее посмотрел.
— Не говорите глупостей! — отрезал он. — Это будет кошмар, а не поезд. Можете ехать на заднем сиденье вместе с псом, если предпочитаете его общество моему, как вы уже намекали.
— Хорошо, — сказала Эмма, вдруг почувствовав, что этот нелепый спор окончательно утомил ее, и, хотя она была рада, что ее наконец оставили в покое, выражение лица Макса не сулило приятной дороги.
Мэриан уже тянула Макса за собой в сторону, сказав, что она хотела бы переговорить с ним о Флайте, прежде чем он уедет, и Эмма осталась наедине с Доусоном, который рассматривал ее с озорным любопытством.
— Ну что же, эту маленькую проблему решили если не ко всеобщему удовольствию, то, по крайней мере, к моему, — сказал он. — Наш великолепный ветеринар, по-моему, слегка обижен твоим нежеланием принять его предложение подвезти тебя.
— Он был обижен тем, что Мэриан оставила его ради вас, — парировала Эмма, прекрасно знавшая его умение любое дело поворачивать в свою пользу. — Вряд ли можно ожидать от него особого энтузиазма после того, как он потратил столько времени ради ее удовольствия.
— Неужели ты так ничего и не поняла в мужчинах с того времени, когда зеленой девчонкой работала у меня? — мягко спросил он.
Глядя в его узкое, неопределенного возраста лицо, она вдруг почувствовала, что больше не испытывает к нему ни неприязни, ни недоверия, и просто ответила:
— Может быть, и нет; но, по крайней мере, я узнала о них достаточно, чтобы не повторять больше своих ошибок.
— Ну, не важно, — сказал Доусон. — Я только хочу пожелать тебе удачи. И постарайся хорошенько использовать эту свою дорогу домой, если, конечно, твое сердечко имеет к этому хоть какое-то отношение. Ты на меня не сердишься?
— Не сержусь, — ответила она и, к своему удивлению, поняла, что сказала правду. Он был тщеславен, самодоволен и часто неразборчив в средствах, но в нем все-таки было что-то привлекательное.
— Ну, тогда еще раз — удачи тебе… — Он вдруг наклонился и поцеловал ее. — Ты ведь не станешь держать на меня зла за это, ради нашего старого знакомства, правда?
В этот момент Мэриан повернулась, и хотя то, что она увидела, ей не особенно понравилось, это дало ей возможность подкрепить свои обвинения.
— Очень плохо, — сказала она Максу, выслушав заключение о состоянии Флайта с надлежащей долей обеспокоенности в голосе. — Если бы Эмма вела себя поумнее, ничего бы не случилось.
— Она вряд ли могла бы предотвратить грозу и падение шатра, — довольно сухо заметил он.
— Конечно нет, но она могла бы успокоить Флайта, если бы занималась своим делом как следует. Были и другие случаи — эта оплошность с калиткой, то, как она намеренно настраивает Флайта против меня. Я могу рассказать о тысяче и одной неприятности, которые она мне доставила… Она слишком много о себе воображает, делая ставку на репутацию своего отца, и я просто возмущена. По какому праву моя собственная сотрудница обращается со мной так, словно я совершенно ничего не понимаю…
— Зачем же в таком случае держать такую работницу? — бесстрастно спросил Макс. — Если вы не удовлетворены ее работой, есть очень простое решение.
Она неуверенно посмотрела на него, прекрасно сознавая, что все ее жалобы действительно продиктованы скорее разочарованием по поводу событий сегодняшнего дня, чем обидой на Эмму, и ответила, недовольно надув губы:
— Я подумала об этом, но Фрэнк не позволит мне этого сделать, — сказала она и с удивлением увидела, как взорвался Макс.
— Доусон не позволит тебе?! — воскликнул он. — Ради всего святого, какое он имеет право диктовать тебе, кого принимать на работу?
У нее на щеках появились ямочки, и она, довольная тем, что совершенно случайно разбудила в нем искру ревности, с наигранной скромностью ответила, глядя на него широко раскрытыми глазами:
— Видишь ли, Фрэнк помогает мне советами. Он говорит, что я неверно начала и что сделаю очень большую глупость, если расстанусь с Эммой. Он очень уважает ее таланты собаковода, пусть даже она в свое время восприняла его интерес к своей персоне слишком серьезно, а я уважаю его мнение.
— Его мнение, возможно, совпадает с его интересами. Возможно, он преследует свои цели, время от
