Во время турне по Америке в январе 1979 года, организованного импресарио Виктором Шульманом, советским эмигрантом, за каждое выступление Высоцкий получил по 3 тысячи долларов. Были восторженные статьи в американских газетах, было выступление в одной из самых популярных передач Си-би-эс «60 минут». В Москве об этих концертах знал лишь круг самых близких людей. Но, естественно, КГБ был полностью в курсе. Ведь статьи в газетах и передачу по Си-би-эс в СССР наверняка отследили «те, кому положено». Высоцкий привез из Америки кожаное пальто для супруги Туманова Риммы Васильевны. Вадим Туманов вспоминал: «Я же знаю, сколько такие вещи стоят, приготовил деньги… А Володя схватил меня за руку: «Убери свои бумажки! Я за неделю в Америке заработал больше, чем за всю свою жизнь здесь». А в Америке было не менее 14 выступлений и еще выступление в программе «60 минут». Высоцкий заработал порядка 45 тысяч долларов – это почти вдвое больше его заработка в рублях в том же 1979?году. А?по курсу черного рынка это составляло не менее 225 тысяч рублей.
Валерий Янклович утверждал, что «бюджет Высоцкого до 1978 года складывался достаточно рвано и случайно. Он регулярно получал 150 рублей в театре, а остальное… Редкие гонорары за фильмы, а главное? – концертная деятельность. Но в концертах никакого плана не было: чаще всего неофициальные выступления в различных институтах и организациях, где он всегда получал наличными. Первыми «официальными» концертами были выступления через общество «Знание»… Но и здесь никакой системы не существовало».
В качестве лектора общества «Знание» Высоцкий получал 75 рублей за выступление. За первый месяц работы он получил 450 рублей, чем потряс сотрудников общества. До этого таких гонораров не набирали даже академики.
Валерий Павлович Янклович прав, когда указывает на 1978 год как на прорывный с точки зрения концертной деятельности Высоцкого. Но надо отметить, что и ранее он не был обижен концертами. Если в 1978 году у Высоцкого было не менее 150 концертов, то в 1976 году, например, по подсчетам журналиста Федора Раззакова, – не менее 42. Даже если ставка была 200 рублей за концерт, общий доход должен был составить не менее 8400 рублей. Кроме того, в этом году за главную роль в фильме Александра Митты «Арап Петра Великого» Высоцкий удостоился самого большого гонорара из всех снимавшихся там артистов – 3540 рублей. Одни только концерты и фильм позволили Высоцкому заработать не менее 12 тысяч рублей – всего лишь в два с небольшим раза меньше, чем принесли концерты в 1978 году. А в 1977 году концертов у Высоцкого было тоже не менее 40. И надо также иметь в виду, что в 1978 году он был уже законченным наркоманом и на покупку наркотиков требовались все большие средства. Росту доходов способствовало то, что в мае 1977 года у него наконец появился постоянный импресарио – Владимир Гольдман, организовавший его гастроли в Донбассе. Гольдман был человеком Кондакова (о нем – чуть ниже) и уже в 1978 году на полную катушку мог использовать такую золотую жилу, как Высоцкий. Однако наркотики постепенно подрывали работоспособность Высоцкого. В 1979 году он смог дать лишь около 100 концертов, а за семь месяцев 1980 года – около 55.
Значительно большие гонорары Высоцкий получал тогда, когда находился за границей. Например, когда в 1979 году он снялся для итальянского телевидения, то получил за съемку 1000 долларов. Для сравнения: столько же платили Марчелло Мастрояни.
Деньги у Владимира, правда, никогда не держались. Пил, гулял, раздавал друзьям, любовницам, и прямо, и в виде дорогих подарков, а в последние три года жизни приходилось немало тратиться на наркотики. Недвижимости после себя, кроме трехкомнатной кооперативной квартиры и мебели, а также дачи, построенной, правда, главным образом на средства Марины Влади, он не оставил, да и трудно было в СССР иметь недвижимость. А антиквариат, картины, драгоценности он не собирал. Деньги, материальные ценности не имели большого значения в его жизни. Гораздо больше его волновало официальное признание на родине как поэта, актера, барда и композитора. Однако это признание ни за какие деньги купить было нельзя. Его можно было купить, поступившись собственной совестью, начав выдавать вполне соцреалистическую продукцию. Его пришлось покупать самой дорогой ценой – собственной смертью. Они любить умеют только мертвых…
За неделю до смерти Высоцкий вспоминал в разговоре с Игорем Шевцовым: «Меня хорошо принимали в Америке… Там писали, что после Есенина больше никого из русских поэтов так не принимали». Шевцов добавляет: «Видно было, что ему нравилось сравнение с Есениным». Может быть, Высоцкий примерял на себя трагическую есенинскую судьбу и сознавал себя столь же народным, как творец «Анны Снегиной» и «Москвы кабацкой».
В связи с начавшейся борьбой властей с «левыми» концертами и организовывавшими их администраторами Высоцкий чуть не стал фигурантом уголовного дела. Это случилось так. Организовывал концерты Высоцкого в Ижевске в 1979 году Василий Васильевич Кондаков – личность в концертном мире легендарная. Бывший балетный танцовщик, он более тридцати лет проработал рядовым администратором в Северо-Осетинской филармонии. И создал систему подпольного шоу-бизнеса, охватившую весь Советский Союз. С ним работали все советские «звезды» тех лет. За один только 1978 год он организовал концерты на общую сумму около 900 000 рублей. В сущности Кондаков был «цеховиком», только работавшим не в сфере легкой или пищевой промышленности, а в сфере шоу-бизнеса – столь же серьезном источнике дефицита в советские времена, а значит – настоящем Клондайке для предприимчивых людей. Схема была проста. Зал вместимостью 5000 человек заполнялся до отказа и даже сверх того, когда люди сидели и стояли в проходах. После концерта его организаторы и представители филармонии составляли акт об уничтожении якобы не проданных 2000 билетов, которые торжественно сжигали.
27, 28 и 29 апреля 1979 года Высоцкий дал в Ижевске и Глазове десять концертов. В Глазове, правда, не удалось обеспечить полный зал (прошли проливные дожди, и поклонники Высоцкого из числа жителей Глазовского района не могли пробиться в райцентр по проселочным дорогам), и администраторам, согласно первоначальной договоренности, пришлось платить оговоренную сумму фактически из своего кармана. По ведомости Высоцкий получил 129 руб. 49 коп., его друг Валерий Золотухин? – 77?руб. 25?коп. В действительности суммы были совсем другие, по крайней мере, для Высоцкого: один из администраторов Кондакова вскоре после концерта был арестован ОБХСС и дал показания на Кондакова и других организаторов концертов. На следствии администратор Мухарбек Абаев показал: «Это было 30 апреля сего года. К Высоцкому толпились девушки за автографами. Нам пришлось подождать. Пока мы ждали, Шиманский куда-то отлучился, и мы с Янкловичем зашли к Высоцкому вдвоем. Здесь я в присутствии Янкловича передал ему сверток с 5000 рубей».
Следователи стали искать встречи с Янкловичем, прятавшимся от них в московских больницах, для повторного допроса. В одну из них люди в форме нагрянули без предупреждения. Согласно протоколу допроса, Янклович показал: «Никаких денег я с Абаевым Высоцкому не вручал. Как я уже говорил, мною в Глазове только возвращались ему деньги в сумме 1500 рублей (оплата за сценарий, предназначенная главному режиссеру Театра на Таганке Юрию Любимову)». Естественно, и Янклович, и Высоцкий, заранее сговорившись, показывали одно и то же, поскольку ни администратору, ни барду не хотелось садиться в тюрьму.
Допросить Высоцкого удалось 25 сентября в Тбилиси, где Театр на Таганке был на гастролях. Допрос вел Михаил Воробьев, тогда – простой старший лейтенант, в постсоветские времена дослужившийся до милицейского генерала. Он вспоминал: «По прилете в столицу Грузии я сразу же прибыл в местное ГУВД и объяснил руководству цель своего визита. Мне в помощники дали следователя Алика Степаняна, который, кстати, оказался большим знатоком творчества Высоцкого. Узнав гостиницу, где проживают таганковцы, мы пришли туда в 10 часов. Поднялись в номер Высоцкого, постучали. Нам никто не ответил, но дверь оказалась открытой. Тогда мы вошли в номер, навстречу нам вышел Владимир Семенович, завернутый в простыню, и спросил: «Что вы, мужики, хотите?» По всей видимости, он принял нас за поклонников, которым нужны автографы.
Я кратко объяснил ему цель нашего вторжения, на что он ответил, что у него очень напряженный режим работы, лег спать очень поздно, в 4 часа, и попросил подъехать нас часика через два… В назначенное время мы со Степаняном вновь вошли в тот же номер. Там находились Высоцкий и Валерий Янклович – главный администратор театра. Допросили обоих. Высоцкий понимал, что раз фамилия фигурирует в материалах дела, то протокол с его показаниями должен там присутствовать. Я видел, что Владимир Семенович очень переживал этот эпизод в своей биографии. Он просил меня, чтобы его не вызывали в Ижевск на судебный процесс, при этом говорил так: «Ты понимаешь, вот буквально
