хватило финансов. У тех ребят не было ни денег, ни карт, ни торпед и они дошли. Новый «Орел» - дизельная подводная лодка типа «варшавянка» - была построена на питерских верфях и передана польскому флоту в 1986 году. Теперь он входит в состав объединенных ВМС НАТО. Судьбы кораблей неисповедимы так же, как и их командиров.
Эвард Кинас учился когда-то в Ленинграде, водил свою подводную лодку из Гдыни в Мурманск на совместные учения с нашим Северным флотом. Теперь у него не укладывается в голове, что ему, как и многим другим его бывшим сослуживцам запрещен вход на родные причалы. Там теперь натовская база, там теперь другой пропускной режим…
- Мы очень хотели, чтобы визит «Орла» в Петербург совпал бы с днями международного Конгресса, - говорит Кинас, - но вмешалась политика…
Право, стоило бы иным политикам поучиться духу взаимопонимания у тех, кто по долгу службы были призваны топить друг друга.
«БРАВО ЗУЛУ»!
«Скипетр Нептуна», оставленный на хранение в морской столице России, символ не менее почетный, если не более, чем пресловутый «Оскар». Ведь речь идет о всемирном признании заслуг страны в таком наукоемком и архисложном в технологическом, производственном, психологическом плане деле, как подводное плавание, как воинское мастерство в гидрокосмической сфере.
Выбирать в России место проведения Конгресса не приходилось. Конечно же, Санкт-Петербург - научно-техническая колыбель подводного флота России. Именно здесь век назад была построена первая боевая подводная лодка нашего флота - «Дельфин». Именно здесь были разработаны проекты самой быстроходной подводной лодки в мире К-162 и самой глубоководной К-278; их рекорды не превзойдены и по сию пору. Именно здесь покоится прах и первых создателей «Дельфина» - Беклемишева и Бубнова, и легендарного командира С-13 Александра Маринеско. Именно здесь здравствуют, слава Богу, и герой «карибской корриды» командир Б-4 Рюрик Кетов, и командир С-360, чей перископ напугал когда-то самого Эйзенхауэра, Валентин Козлов, и «флотский Маресьев» капитан 3 ранга Сергей Лохов - не перечтешь всех героев, ветеранов и создателей подводного флота, живущих ныне в Питере. Незримыми участниками Конгресса были и экипажи тех 38 советских подводных лодок, которые так и не вернулись с прошлой войны к кронштадтским причалам. О них говорили, о них помнили, за них пили.
Град Петра по полному праву принял регалию властителя подводного царства. И несмотря на нынешнюю нищету, не ударил перед гостями в грязь лицом. Напротив, просиял во всем блеске своих куполов, флотских мундиров и надраенной корабельной меди. Гостям конгресса Клуб моряков-подводников подарил Эрмитаж и фонтаны Петергофа, сцену Мариинки и форты Кронштадта, щедрые застолья в старейшем из морских училищ и в роскошном банкетном зале гостиницы «Прибалтийская». А самое главное подарил радушие моряцких сердец, помноженное на русское хлебосольство, сохранил традиционный дух подобных встреч, когда за общими столами нет ни морских сверхдержав, ни флотов третьего мира, нет ни адмиралов, ни старшин, есть подводное братство. Надо было видеть «чопорных» британцев, которые сняв пиджаки и засучив брюки до колен, исполнили на прощальном вечере старинный матросский танец… Такое они позволяют себе только на самых свойских вечеринках.
Вот тут-то и кроется разгадка того, почему чилийские, равно как и французские, германские, российские, американские танкисты, пехотинцы, артиллеристы не устраивают подобных встреч. Дело в том, что подводники с особой остротой ощущают не только свою личную, человеческую бренность, но и смертность всего мира, поскольку ходят по морям- океанам с наимощнейшим термоядерным оружием. Под прицелами подводных крейсеров ныне не корабли, а континенты. Тут особая ответственность. О ней очень хорошо поведал бывший командир подводной лодки Б-130 Николай Шумков. В дни карибского кризиса 1962 года, на его субмарину, вооруженную ядерными торпедами, стали падать американские гранаты. Шумкову, кстати сказать, единственному в той дьявольской корриде моряку, имевшего реальный опыт стрельбы торпедами с атомным зарядом (на новоземельском полигоне) пришлось мучительно решать - отвечать ударом на удар или нет.
- Сегодня с горы своих лет ясно вижу по краю какой бездны мы ходили. Конечно, я мог уничтожить своей ядерной торпедой американский авианосец. Но что бы потом стало с Россией? С Америкой? Со всем миром?
Вот почему подводники всех стран, воевавших когда-либо меж собой или все еще конфликтующих, положили сами себе - встречаться и общаться, знать друг друга в лицо, а не только по силуэтам подводных лодок. Это движение возникло на неправительственном уровне, а само по себе, стихийно, и превратилось в мощное средство народной дипломатии. И то, что российские подводники тоже включились в международное общение, - большая личная заслуга председателя санкт-петербургского клуба моряков-подводников бывшего командира атомного ракетного подводного крейсера стратегического назначения капитана 1 ранга Игоря Курдина. Он только что получил телеграмму из Америки:
«Дорогие друзья из Клуба подводников! В ВМС США есть сигнал «БРАВО ЗУЛУ» (BZ), который означает «Отличная работа». Это для вас. Фантастическая работа! Все говорят, что это был лучший из конгрессов… Поверьте на слово, мне не приходилось видеть ничего лучшего! Ли Стил (США)».
«В Париже днем шел дождь, вызвавший ностальгические воспоминания о друзьях, с которыми мы только что расстались. Все члены нашей группы переполнены чувствами от того приема, который оказали всем участникам Конгресса. Будет трудно превзойти вас в организации подобных встреч… Ален Петэш и все члены французской делегации».
Подобными посланиями была забита электронная почта Клуба. Трудно представить, что столь престижную для чести государства акцию, точнее международный праздник души и сердца, в котором приняли участие свыше четырехсот посланцев 14-ти флотов мира, устроили, организовали всего семь клубных энтузиастов - четыре женщины и трое бывших подводников. Как не назвать их имена: Лариса Морозова, Надежда Полякова, Ирина Руденко, Людмила Волощук, Валентина Леонова, Елена Кузнецова, Евгений Азнабаев, Игорь Козырь, Иван Малышев.
Так получилось, что заключительный день Конгресса совпал с городским праздником Пива, которому были отданы все святоисторические места Петербурга - от Дворцовой площади до Невского проспекта.
А радоваться-то надо было вовсе не по поводу дармового пива компании «Балтика». Право, у всех нас был более серьезный повод для ликования.
Не пивной кураж, а законная национальная гордость россиян должна была отметить тот день. День, когда Европа с Америкой передали России «скипетр Нептуна». Увы, никто этого не заметил, кроме самих участников еще одного потаённого праздника великой морской державы.
ПОД КАРТОЙ МИРОВОГО ОКЕАНА
Сначала были книги. И самая первая из них, которая ныне - раритет: «Заиндевелые провода», выпущенная в «Библиотечке журнала «Советский воин» в годы моего детства. Эта тонкая книжица кочевала с нашей семьей по всем военным дорогам отца по Белорусскому военному округу, а потом переместилась в Москву на постоянное место жительства в моей домашней библиотеке. Рядом с ней стоят «Соленый лед», «Среди мифов и рифов», «Завтрашние заботы», «Полосатый рейс», «Морские сны», «Вчерашние заботы»…
Самую первую из них прочитал - «Соленый лед» - прочитал в 1969 году студентом московского университета. Книга с первых же страниц покорила и великолепным флотским юмором, и совершенно новой поэтикой моря, и иронической интонацией…
Нам не довелось плавать вместе по морям и океанам. Хотя, вполне могло быть такое - где-нибудь в Атлантике или Средиземном море подводная лодка, на которой я служил, разошлась на контркурсах с очередной «целью» - судном, которое вел капитан дальнего плавания Виктор Конецкий.
Однако наше знакомство состоялось под сенью карты Мирового океана, которая висела, да и сейчас еще висит, в кабинете Виктора Викторовича. И все наши дальнейшие встречи-беседы происходили на фоне этой замечательной карты с рельефом океанического ложа, с маршрутами рейсов, прочерченных штурманской рукой Конецкого.
В 1992 году знакомые моряки представили меня любимому писателю. Это было не самое лучшее время в его жизни, да и в жизни всех нас: земля уходила из-под ног, как палуба корабля, взявшего слишком крутой крен. Мутная рыночная волна разнесла вдребезги некогда налаженное книгоиздательское дело. Процветали лишь авторы детективов да любовных мелодрам. Маринистика почти сошла с редакторских столов и книжных прилавков. Виктор Викторович тяжело переживал подобную издательскую «перестройку». Не раз повторял, что если и дальше так пойдет, то он займется продажей своих акварелей. Какие-то корейцы взялись за издание его восьмитомника, но потом вдруг исчезли… Издатели всех мастей пиратствовали в книжном море, как хотели.
Говорили много и обо всем, но всегда возвращались к главной теме: моря, Север, флот. В памяти остались фрагменты великолепных монологов Конецкого. Например, об Арктике.
- Только там чувствуешь, что Земля - космическое тело. Космос нависает… Сейчас вот американцы требуют себе наш остров Врангеля, дескать, вы там ничего не делаете, даже метеостанции закрыли, а мы его преобразим… Говорить об этом больно - ведь все маяки по Севморпути
