Витькой ходили за сушняком; Витька уже учился в ремесленном. И пришли вроде не поздно, и не очень устали, и рано Пашка лег спать, и спал легко, без всяких снов, — впервые, наверно, за всю войну. И в первый раз подвел внутренний будильник: вскочил — на часах уже полседьмого! И мать, и Витька-брат — все спят без задних ног. Что такое всех вдруг такой сон одолел? Раз-раз, Пашка быстренько оделся, схватил из чугунки холодную картошку и, жуя ее на ходу, выскочил из дома. Быстрей, быстрей, быстрей!
А подходя к саду Свердлова, увидал необычное для раннего часа оживление на улице: вплоть до площади 1905 года ходили нарядные люди, махали флагами, что-то кричали, громко разговаривали. Что за праздник? Впрочем, какое Пашке до всего этого дело! Он на работу опаздывает.
На ходу Пашка услыхал, что его кто-то окликает:
— Павлик, Павлик! Остановись!
Остановился — а это кричит крановщица из их цеха, Анна Петровна.
— Чего?
Она подбежала, обхватила его голову большими руками, прижала к себе:
— Так ведь победа, Павлик! Победа, родной мой! Мы победили, понимаешь ты?
В глазах у Пашки сразу стало горько, губы повело на сторону, и он тоже заплакал, утонув в мощном объятии крановщицы. Победа! Значит, придет папка, значит, они наконец наедятся досыта, не надо будет вкалывать без выходных, с вечными сверхурочными, значит, ребята смогут учиться как следует, значит, значит… Значит, будет жизнь! Новая, хорошая. Без войны.
— Ой, Павлик! — всхлипывала Анна Петровна. — Мы-то ладно, а вот по тебе, работничку нашему золотому, как война пробежалась! Шестнадцать лет, а ты мальчишка мальчишкой! Все четыре года возле пушек себя надсажал! Куда, куда ты?
Но Пашка уже бежал по улице, обегая высыпавших на улицу людей.
Потому что победа — это, конечно, победа. Но ведь и на работу опаздывать тоже никак нельзя.
Примечания
1
Кока — уральское название крестного отца или крестной матери. Обычно в их роли выступали старшие братья, сестры.
