– А ты так умеешь, Йокка? – восхищенно спросил Ангес.
– Я умею… не так, – ответила колдунья и неожиданно вскричала: – Быстро! Отступаем по тоннелю. Факелы не зажигать! Ведите рукой по стене, пока она не станет гладкой.
– Тиир! – взвыл в полумраке Ангес через несколько дюжин шагов. – По ногам же!
– Это я, Ангес, – сухо заметил Леганд. – Отчего ты ползешь?
– Так я по крайней мере не рискую упасть! – огрызнулся священник. – Точнее, уже упал. И ползу я, кстати, быстро. Кто-нибудь ведет рукой по стене? Когда стена будет гладкой?
– Уже! – устало сказала Линга. – По-моему, дюжину шагов назад.
– Здесь! – раздался в темноте голос Йокки. – Ложитесь на пол и молчите!
– И тут я оказался умнее всех! – воскликнул Ангес.
– Тихо! – почти зарычала Йокка.
Саш неловко опустился на колени, лег, ощупывая в темноте странную ребристую поверхность пола. Усталость накатила, не давая отдышаться. Он смахнул с лица пот и неожиданно увидел слабое свечение. Сначала это был легкий сполох, трепещущий огонек. Потом начали светиться руки Йокки. Пальцы, ладони просвечивали насквозь. Что-то появилось у нее в руках. Она словно лепила источник света, пришептывая какие-то слова, напевая глухим голосом одну или две ноты. Но так, что неожиданно заболели уши. Затем колдунья раскрыла ладони, и Саш увидел бабочку. Только вместо крыльев у нее были четыре язычка пламени. Йокка развела руки и дунула. Бабочка поднялась в воздух, затрепыхалась слабым обрывком дневного света и устремилась к выходу. Почти сразу в руках колдуньи появился прозрачный камень с золотой искрой внутри. Вновь повторилось непонятное причитание. Йокка ударила камнем об пол, брызнули стеклянные брызги, и золотая искра стремительным зигзагом скользнула к выходу вслед за бабочкой.
– Теперь молитесь, – в сгустившейся темноте сказала Йокка.
– Элу? – жалобно спросил Ангес.
– Кому хочешь, – сухо отрезала Йокка. – Думаю, с Болтаиром я бы справилась, но не с войском Слиммита.
– Скала дрожит! – прошептала Линга.
Сухой щелчок раздался с такой силой, что Сашу показалось, будто у него что-то оборвалось в голове. Словно все сосуды, нервы, жилы, мышцы натянулись в одно мгновение и лопнули.
– Вот оно что… – протянул Леганд, но его слова утонули в грохоте.
Ребристая поверхность, на которой лежал Саш, задрожала, какие-то мгновения ему казалось, что вся гора разлетелась вдребезги и он сам летит в воздухе на обломке камня, чтобы вот-вот, через секунду, превратиться в размолотый кусок плоти.
– Всё! – сказал Леганд.
Тишина звенела, отдаваясь болью в ушах.
– Что «всё»?! – истошно завопил Ангес.
– Всё, – еще раз повторил Леганд. – Ангес. Ты глаза-то открой.
Саш тряхнул головой и с трудом встал. Сквозь висевшую в воздухе пыль на фоне неожиданного пятна голубого неба замерли силуэты Йокки и Леганда. Рядом, хлопая глазами, сидел Тиир, в стороне копошился Ангес. Саш обернулся и поймал взгляд Линги. Девушка быстрыми движениями стряхивала пыль с волос. Не отвела взгляд. Упрямо и жестко смотрела прямо в глаза.
– Что случилось? – спросил Тиир.
– Ничего особенного, – проворчал Ангес, кашляя и чихая. – Саш! Считай, что Йокка объяснила тебе, что такое «закрывающая двери».
Саш подошел к Леганду, оперся об изломанный край тоннеля, выглянул наружу. Колдовского двора больше не было. Огромный кусок горы словно срезало ножом. Внизу, от подножия обнажившейся скальной породы и до противоположного края узкой долины, поднималась непроницаемыми клубами пыль. Слева закручивался водоворотами запруженный Кадис.
– Озеро будет, – деловито сообщил Ангес, чихнув еще несколько раз. – Я бы назвал его озером Йокки. Или озером Закрытых Дверей. Надеюсь, ворота банги в начале Белого ущелья достаточно подогнаны, чтобы не пропускать сырость?
– Озеро Погибших Врагов, – сказал на валли Тиир. – Одним колдовством уничтожено стадо архов и множество раддов вместе с их колдуном.
– Колдун ушел, – хмуро ответила Йокка. – Это плохо. Хотя могло быть и хуже.
– Не понял! – наморщил лоб Ангес. – Лучше, если бы он остался здесь?
– Лучше, если бы он погиб под камнями, – объяснила Йокка. – У него было мало времени. Он мог уничтожить бабочку или огненную змейку. Выбрал огненную змейку, чтобы не лишиться дара. Не должен был успеть перекинуться в ракку. Но успел. Я недооценила его. Хуже, если бы он уничтожил бабочку. Я все равно обрушила бы скалу, но тогда вам пришлось бы нести меня.
– Ты пустила в него огненную змейку? – спросил Саш.
– Огненную змейку Тохха, – усмехнулась Йокка. – Ту, которую вытравила из тебя. Считай, что она пригодилась.
– Но как эта бабочка обрушила целую крепость?! – воскликнул Ангес.
– Крепость обрушила та жидкость, которая была в этих бочках. Точнее, в гигантских кожаных ведрах, – объяснил Леганд. – Лингуд оказался хитрецом. Когда я был здесь у него, он маскировал емкости хворостом и камнями. Они изготовлены из кожи каменного червя. И наполнены его желчью, которая растворяет камень. И это еще большее чудо, чем сам Колдовской двор.
– Чудес не бывает, – покачала головой Йокка. – Есть магия. Лингуд – великий маг. Я не знаю ему равных. Много лет назад, когда Колдовской двор высился только в его замыслах, он приманил каменного червя, который выжег этот тоннель. Лингуд убил зверя, едва его голова появилась под лучами Алателя. Затем изготовил эти ведра и многие годы выцеживал желчь. Лингуд все знает наперед!
– Да, – кивнул Леганд. – Этот проход сделал каменный червь. Хотя я думал, что последнего каменного червя в Мраморных горах убили задолго до большой зимы. Или Лингуд много старше, чем я думал?
Саш оглянулся, провел руками по стене тоннеля. Она казалась отполированной или обожженной. Если, конечно, камень мог гореть. Но не это ли они все видели только что?
– Не торопись приговаривать каменных червей к полному истреблению, Леганд, – проворчал Ангес, выбивая из мантии пыль. – В Империи верят, что они и по сей день точат подземные залы в тайных дворцах Эрдвиза. Мне вот другое непонятно – Йокка! Конечно, мы везли сюда Саша в надежде на искусство Лингуда. Я лично преисполнился уважением к горному колдуну, если он сумел воспитать ученицу, которой под силу магия, недоступная обычным колдунам. Но вот в пути я слышал, что есть много и других великих колдунов. Тот же Тохх, если он один такой в Адии. Потом хозяйка Вечного леса, если, конечно, верить сказкам, что рассказывают на ночь маленьким элбанам в Империи и Салмии. Дагр, который обитает в крепости Урд-Ан. Наконец от себя я добавлю Эрдвиза, властителя Слиммита. Да и Катран, первосвященник храма Эла, не только усердием отличается. С чего ты взяла, что нет равных Лингуду?
– Я всего лишь сказала, что не знаю ему равных, – гордо выпрямилась Йокка. – Я не питаюсь слухами и домыслами. Увижу Катрана, может быть, почувствую его силу. Встречусь с Дагром, скажу и о нем несколько слов. Я многое знаю о них. И о хозяйке Вечного леса, и об Эрдвизе, и о Барде, бывшей когда-то главой высшего круга Адии, у которой сам Тохх в слугах. Но помни, Ангес, истинная сила не обнаруживает себя. Возможно, есть и более великие мастера!
– Насколько я слышал, Барда уже давно умерла? – недоуменно поднял брови Леганд. – То, что Тохх является ее главным слугой, не лишает его сана правителя Адии.
– Лингуд удивлялся, отчего, если Барда была так сильна, она позволила смерти распорядиться собственной судьбой? – усмехнулась Йокка. – В том-то и дело! Никто не развоплощал Барду. Она сама выбрала свою судьбу! Может быть, когда-то и я последую ее примеру. А пока я думаю, что Тохх не сумасшедший, чтобы служить горстке праха. Он всегда служил сам себе. Тогда что он забыл в деррских землях? И отчего слухи поползли по Эл-Айрану, что Барда жива? Может быть, это хитрость Тохха? – Йокка выдержала паузу. – Ладно. Хватит болтовни. Мы идем в одну сторону. По крайней мере, до тех пор, пока тоннель не разделится на разные проходы. Леганд, я могу рассчитывать на путешествие в вашей компании?
– Конечно, – кивнул тот. – Хотя это не может служить и малой толикой нашей благодарности тебе. Тиир,
