богатства.
Выучка главного управляющего все-таки взяла свое. Довольно бесцеремонно ткнув Крата в бок, принуждая его возвратиться к работе, Хасто'тха двинулся навстречу незнакомке, чтобы проводить ее к вычищенному столу, поедая глазами ее дорогой наряд, так не похожий на то, что можно было увидеть на покьюлианских улицах.
— Чего изволите, ваша милость? — осведомился он подобострастно.
— Хозяина. И побыстрее. — Голос был любезным, но в нем чувствовалась та властность, которая не привыкла к промедлению.
Хасто'тха низко поклонился, причем этот учтивый жест настолько не вязался с обликом дородного покьюлианина, что смотревший на него во все глаза Крат потрясенно опустил массивную пепельницу прямо на кончик собственного щупальца и еле удержался, чтобы не взвыть от боли.
Если бы Крат продолжил наблюдать за Хасто'тха, он заметил бы злорадное выражение на лице главного управляющего, с которым тот направился к переговорной панели за барной стойкой. Вряд ли что- то способно было доставить Хасто'тха большее удовольствие, нежели предвкушение неприятностей, готовых вот-вот обрушиться на голову нового хозяина «Приюта» Барэка садд Сарка.
— Я проводил ее к нашему лучшему столу, господин чародей, — обратился Хасто'тха к своему хозяину несколько минут спустя, с едва скрываемым презрением отметив, что тот спустился из своих покоев наверху на лифте, а не материализовался из воздуха, как сделала бы истинная ведьма. — Она сказала только, что ей нужен хозяин «Приюта».
Барэк более пристально пригляделся к грузному приземистому покьюлианину — до сих пор он старался не делать этого из-за поистине безобразно удлиненных выростов на суставах Хасто'тха. Некоторые из этих белесоватых покачивающихся отростков были настолько длинны, что покачивались в такт движениям Хасто'тха, резко выделяясь на фоне его горчичного оттенка кожи. Клановец не знал, считалась ли эта особенность привлекательной или нет, — и знать, собственно, не хотел. Знал он лишь то, что этот покьюлианин, по-видимому, входил в группу предсказуемых, по меткому определению Сийры, работников. Усердный работник — но только тогда, когда твердо уверен в превосходстве своего хозяина. Хасто'тха пришел бы в ужас, знай он, насколько прозрачными для клановца были его эмоции — включая и надежду, что упомянутая дама задаст Барэку перцу.
— Отведи меня к ней, — велел клановец нарочито скучающим тоном.
Но всю его напускную скуку как рукой сняло, стоило им только приблизиться к столику.
— Бутылку лучшего денебианского вина, Хасто'тха, — приказал он, а его руки уже вычерчивали в воздухе зеркальное отражение замысловатого жеста, которым приветствовала его женщина под вуалью.
Главный управляющий снова насупился и по пути даже отвесил оплеуху Крату, бормоча себе под нос о том, что нет на свете справедливости. Квиб кивнул в молчаливом согласии.
— Раэль, — негромко произнес Барэк и опустился в кресло рядом с ней.
Хотя ее лицо было скрыто за вуалью, в остальном его кузина не делала никаких попыток остаться незамеченной. Садд Сарк прикрыл глаза, почувствовав, как ее сила тактично касается границ его силы, точно знакомясь заново.
— Рада тебя видеть, кузен, — царственно кивнула женщина, но в ее голосе чувствовалась теплота. — Хотя и неожидала.
Барэк, несмотря на все усилия, не смог сдержать горечи:
— Ты, разумеется, ожидала найти здесь свою сестру. Всемогущую Сийру.
Раэль замерла — и это была не просто внешняя неподвижность. Когда она заговорила, ее голос был пронзительным и настойчивым, однако севшим до шепота:
— Почему ты говоришь о ней так? Что произошло между вами?
— Не здесь, — предостерег ее садд Сарк, потрясенный тем, как быстро его кузина все уловила. Вернулся Хасто'тха с вином. Барэк рассеянно взял бутылку. — У нас важный разговор, — сказал он управляющему, не сводя глаз с Раэль. — Очисти зал от посетителей и отошли служащих домой. После этого тоже можешь идти.
Обведенные коричневым ободком глаза Хасто'тха изумленно заморгали.
— Закрыть «Приют», хозяин? Но он никогда не закрывается…
Садд Сарк стремительно развернулся, и его сила взвилась столь яростно, что покьюлианин съежился.
— Я сказал «закрыть», недоумок. Возможно, навсегда. А служащим скажешь, чтобы возвращались только тогда, когда я их позову.
— Как прикажете, господин чародей. — Хасто'тха попятился, из его глаз хлынули черные слезы. Теперь он был преисполнен уважения к своему новому хозяину.
«Что происходит, Барэк?» — мысленно спросила его Раэль.
Клановец поморщился, и она все поняла, тут же тактично переключившись на словесное общение.
— Как это случилось? С Сийрой все в порядке?
— С Сийрой! Ха!
То, каким тоном Барэк произнес это имя, вложив в него всю свою обиду, сказало ей достаточно. Раэль двумя пальцами откинула вуаль и со старательной небрежностью потянулась за вином.
— Хорошо, что ты закрыл это заведение, кузен, — проговорила она голосом столь же шелковистым, как и странно живые пряди иссиня-черных волос, выбивавшиеся из-под свободного капюшона. — Думаю, нам с тобой предстоит немало обсудить.
ГЛАВА 6
— Я как какой-нибудь глупый драпск, почти готова поверить в магию, — Полная дремотного довольства и совершенно объевшаяся восхитительным мясом какой-то местной птицы, фаршированной зерном и плодами, я привалилась к крепкому плечу Моргана, жалея, что нельзя продлить этот миг еще немного.
— Угу, — согласился он и обхватил мою талию рукой, чтобы мне удобнее было сидеть.
Мои волосы быстро обвились вокруг его плеч и шеи и затихли — словно затаились, чтобы не привлекать лишний раз внимания. Возможно, мне стоило сменить позу, выбраться из его объятий, которые были недвусмысленно нежными, но зачем?
Этой ночью все мои страхи и вся вселенная остались где-то далеко, загнанные в тень негромкими однообразными мотивами туземных песен.
Были еще танцоры. Весь вечер они то исчезали, то вновь появлялись на сцене, очерченной кругом костров, — то бешено кружась, извиваясь и притопывая расширяющимися книзу ступнями под барабанную дробь, которая отдавалась у меня в костях, то двигаясь медленно и плавно под пронзительные звуки неизвестного мне духового инструмента. Казалось, этому не будет конца, и я изумлялась, как могут танцоры час за часом без устали выдерживать требуемый ритм.
— Визрен говорит, что обычно они пляшут до рассвета, — в унисон с моими мыслями подал голос Джейсон.
Он сдержал обещание, его ментальные барьеры были на месте, но наши поверхностные мысли то и дело смешивались — мы оба наслаждались наступившим затишьем.
— Ты не присоединишься к нам, госпожа?
Я лениво подняла глаза на Визрен, которая отделилась от группы танцующих и приблизилась ко мне. Выглядела она донельзя экзотически — все лицо, туловище и суставчатые ноги покрыты краской и блестят от пота. Я уловила исходящее от старухи удовлетворение. Она сделала приглашающий жест. Эта ночь имела для деревушки большое значение — праздник изобилия, вызов, брошенный голодным месяцам, возможность собраться всем вместе.
«Почему нет?» — сказала я себе самой и Моргану с внутренней улыбкой, хотя одна мысль об этом еще сегодня днем потрясла бы меня до глубины души. Я бросила подозрительный взгляд на свой опустевший кубок, потом пожала плечами.
Визрен ввела меня в круг света от костров. К счастью, сейчас плясали довольно простенький танец, в самый раз для высокопоставленной начинающей. Барабаны бухали радостно и ритмично, и вскоре меня окружили, по-видимому, все до единой взрослые женщины деревни. Мы танцевали в кругу, то приближаясь,
