Улаша нанесли наибольший ущерб. Мрачно-печальное зрелище одновременно разозлило и повергло короля в уныние.
– Что я должен сделать в первую очередь? – требовательно спросил он у Гирундо.
– Изгнание ментеше за реку будет хорошим началом, ваше величество, – ответил генерал.
Гирундо улыбнулся: он слегка подтрунивал над старым приятелем-королем. Пока аворнийцы очередной раз не выгонят ментеше на юг за Стуру, у Граса совершенно не будет шансов навести порядок.
– Мы можем сделать это, – теперь генерал говорил серьезным тоном. – Кочевники не хотят сражаться с нами лицом к лицу. Как бы они ни пытались, поражение неизбежно, и они знают это.
– Им не нужно сражаться лицом к лицу, – мрачно возразил Грас. – Все, что им надо, это продолжать ездить по округе и поджигать все, что попадается на глаза. Разорять округу для них такая же победа, как выигрывать бой, – он махнул рукой в сторону того, что когда-то было виноградником. – Никто не станет выращивать здесь виноград в течение многих лет. Нет винограда, нет вина, нет изюма. То же самое с оливковыми рощами. Сруби деревья и сожги их, и пройдут годы, прежде чем ты снова получишь оливки и оливковое масло. Что делать людям?
– Я тебе скажу, что им делать, – ответил Гирундо. – Обходиться без этого.
Это была еще одна шутка, в которой содержалось слишком много правды. Люди действительно не могли обойтись без вина, изюма, винограда и оливкового масла. Здесь, на юге, эти вещи были почти так же важны, как пшеница и ячмень, – а ведь зерновые поля тоже были уничтожены.
– А что произойдет, если ментеше следующей весной снова перейдут Стуру? – настаивал Грас.
– Мы ударим по ним раньше, чем они успеют нанести здесь серьезный урон, – рассудительно ответил Гирундо.
– А у нас это получится? Не предпочел бы ты лучше отправиться в Черногорию и закончить то, что мы пытаемся сделать уже в течение нескольких лет? А что насчет черногорских пиратов? Что, если они опять ударят по нашему восточному побережью следующей весной, в то время как ментеше будут переправляться через Стуру?
Ты полон оптимистичных мыслей. – Гирундо улыбнулся.
Это могло бы случиться уже в этом году, – Грас продолжал ворчать. – Нам повезло, что этого не случилось. Гирундо тряхнул головой.
– Это не просто удача, ваше величество. Правда, вы не взяли Нишеватц, но подошли к нему достаточно близко. Вы бы сделали это, бьюсь об заклад, если бы здесь не началась война. И наши корабли дали черногорским пиратам все, что они хотели, и еще чуть-чуть. Неудивительно, что они не пошли вместе с проклятыми ментеше. Ты нагнал на них страху.
– Нагнал страху, – проворчал Грас.
Он надеялся, что некоторые из черногорцев все еще помнили об этом. Но то, на что он надеялся, и то, что существовало в действительности, увы, было не одно и то же, и путать одно с другим не следовало – чтобы окончательно не разочароваться.
Когда он готовился вечером лечь в свою походную кровать, Элода спросила:
– Можно вопрос, ваше величество?
Грас посмотрел на нее с удивлением. Обычно она не задавала вопросов/
– Давай. Спросить ты можешь всегда. Я не знаю, буду ли отвечать.
Бывшая служанка из таверны криво улыбнулась.
– Я понимаю, ты не обязан отвечать мне – кто я такая… Но когда мы были в Пелагонии… У тебя там была другая женщина, не так ли?
– Я не спал с ней, – тщательно подбирая слова, произнес Грас.
У него было достаточно ссор с женщинами (то, что множество этих ссор произошли по его вине, не приходило ему в голову). Король не хотел еще одной, и если ему придется отправить Элоду подальше, чтобы избежать ссоры, он был готов сделать это.
Но она только пожала плечами.
– Другая женщина, которая тебе небезразлична, вот что я имею в виду. Я не знаю, спал ты с ней или нет. – Элода замолчала, вопросительно глядя на него.
Грас осторожно кивнул ей.
– И сейчас она тебе небезразлична. – Снова пауза. Король опять кивнул. Его любовница облизнула губы и затем спросила:
– Почему же ты не бросил меня ради нее?
Именно это она давно хотела узнать.
«Я намеревался». Но Грас не стал говорить этого. У него были неприятности из-за женщин, потому что он укладывал их в свою постель, едва только предоставлялась такая возможность, а не потому, что ему была свойственна бессмысленная жестокость. А сказал он следующее:
– Мы больше не любовники. Когда-то мы были ими, но теперь – нет.
Элода в очередной раз удивила его тем, что неожиданно рассмеялась.
– Однако ты собирался снова стать ее любовником, не правда ли?
– Ну… да, – Грас испытал легкое замешательство, но не думал, что она заметила это.
Теперь настал его черед задавать вопросы:
