государства?
Грас едва не рассмеялся ему в лицо, ему даже пришлось прикусить изнутри губы. «Ты назначил Белойеца правителем Нишеватца, и что теперь? А теперь он говорит прямо как Всеволод». Несколько секунд король сдерживал себя, чтобы не сказать ничего жесткого и неуместного, а потом ответил:
– Ваше высочество, мы еще не готовы выступить, но думаем, как это спланировать лучше.
Он подождал, чтобы увидеть, удовлетворит ли это Белойеца. Черногорец нахмурился. Он не выглядел столь мрачно и раздраженно, как Всеволод, но тем не менее мало от него отличался. Подозрительность из него так и перла, когда он сказал:
– Вы просто говорите это, чтобы заставить меня уйти и оставить вас в покое?
Клянусь бородой Олора, ваше высочество, это не так, – проговорил Грас.
Теперь Белойец какое-то время не отвечал.
– Хорошо, – сказал он наконец, – я верю вам. На этот раз я вам верю.
Он еще раз поклонился и зашагал прочь.
Проводив его взглядом и тяжело вздохнув, Грас отправился на берег моря; стражники прикрывали его с флангов. Тень короля стлалась перед ним по земле, она была длиннее, чем в середине лета, и с каждым днем все увеличивалась. Король понимал беспокойство Белойеца, потому что время таяло быстро, как песок в часах. Если Нишеватц не падет сегодня-завтра, ему придется выступить против него – или попытаться продолжать осаду зимой, или сдаться и уйти в Аворнис. Все это были непривлекательные варианты.
Погода была хорошей – на его памяти такого не бывало давно. Грас пробормотал ругательство.
Король не лгал Белойецу. Они ждали туман – это же обычное явление для здешних мест, – чтобы он скрыл атаку на стены. Они ждали, а солнечные ясные дни следовали один за другим. Черногория была бы значительно более приятным местом, если бы летние дни были всегда похожи на эти. Но Грас с удовольствием поменял бы такую погоду на более привычную, мрачную.
На море он не заметил ни одного большого корабля, значит, другие города-государства все еще боялись колдовства Птероклса. Нишеватц оставался один на один с голодом, который властвовал в его стенах.
Грас повернулся в сторону серых каменных стен, которые так долго сопротивлялись его армии. Неприступные, как всегда. Насколько упорно будут сражаться солдаты Василко, если он атакует эти стены?
Он и его охрана были не единственными, кто гулял по берегу. Видневшаяся вдали худая угловатая фигура могла принадлежать только Птероклсу. Колдун замахал рукой, приближаясь.
– Добрый день, ваше величество! – воскликнул он.
– Возможно, он слишком добрый, – ответил Грас – Нам не помешало бы заклинание на худшую погоду.
Птероклс только пожал плечами.
– Остерегайтесь любого человека, кто скажет, что может влиять на погоду. Он лжет. Погода слишком велика для простого человека, чтобы что-то изменить. Низвергнутый… Низвергнутый – другое дело.
Грас внезапно увидел безоблачное небо в совершенно ином свете.
– Ты говоришь, что Низвергнутый виноват в этой погоде? Это дало ему другой и более неотложный повод желать тумана.
Вопрос явно встревожил Птероклса.
– Нет, я так не думаю, – проговорил волшебник после долгой паузы. – Я бы почувствовал это, но ничего подобного нет. Но он мог бы, если бы так задумал. Обычный колдун? Нет.
– Ну ладно. Это меня немного успокоило.
Грас повернулся и посмотрел на юг, мысленно перенесясь через землю черногорцев и через весь Аворнис в страну ментеше, к югу от реки Стуры. Судя по всем донесениям из Аворниса, Санджар и Коркут все еще били друг друга, а те кочевники, с чьими владениями граничили земли Улаша, продолжали отрывать куски от этих владений. По всем признакам, внимание Низвергнутого оставалось прикованным к борьбе между людьми, которые выбрали его своим владыкой.
«Они – не рабы, они – люди», – думал Грас. Они могли быть слугами Низвергнутого, но они не были его бессмысленными марионетками. Они поклонялись ему, но у них также были свои собственные заботы и интересы.
Однако со стороны казалось, что ментеше делают, что хотят, а не то, что Низвергнутый мог бы приказать им. Это должно было разозлить изгнанного бога.
– Если ментеше заключат мир или если один из них окончательно победит… – начал Грас.
Птероклс кивнул, отлично улавливая его мысль.
– Если это случится, Низвергнутый сможет снова обратить свой взор сюда.
Король вздохнул.
– Страшно думать, что мы зависим от борьбы между нашими врагами.
И волшебник поспешил его успокоить.
– Но поскольку она идет, нам надо бы извлечь из этого больше пользы.
Мысли Граса вернулись к Нишеватцу.
– Я не думаю, что нам удастся уморить их голодом раньше, чем мы сами станем испытывать недостаток продовольствия. Если мы хотим получить Нишеватц, надо взять его. Я попытаюсь сделать это. Но мне нужен туман, чтобы мои люди прошли к стенам незаметно.
