него то, что ты велишь ему мне сказать. И мы оба знаем, что он стал архипастырем не из-за особой святости, а потому, что готов выполнить любой твой приказ.
– Да! – Грас никогда бы не признался в этом при свидетелях. – Даже если и так, клянусь тебе, Ланиус, я не говорил с ним об этом. Что бы он ни сказал, он скажет то, что думает. Поговори с ним. У него есть здравый смысл, а у тебя в данный момент – нет.
– Когда ты говоришь, что у меня нет здравого смысла, ты имеешь в виду, что я не делаю того, что ты считаешь нужным, – отозвался Ланиус, но, подумав несколько секунд, пожал плечами. – Хорошо. Я поговорю с ним. Но он не сможет переубедить меня.
Чувствуя напряжение в спине из-за столь долго оказываемого сопротивления, Ланиус отправился в собор. Лишь только Грас убедился, что младший король покинул дворец, он вызвал к себе трех слуг.
– Приведите мне служанку по имени Кристата, – строгим тоном приказал он им.
Они поспешили прочь, и довольно скоро один из них ввел девушку в маленькую приемную.
– О! – удивленно воскликнула она, увидев Граса. – Когда Эндрис сказал мне, что король хочет меня видеть, я думала, он имел в виду…
– Ланиуса, – продолжил Грас, и Кристата кивнула, – а это оказался я.
Глядя на нее, король понимал, почему Ланиус хочет ее и почему Орталис также хотел ее. Но это не имело никакого значения. Он продолжал:
– Ты действительно полна решимости стать королевой Аворниса и не видишь для себя ничего другого, или тихая, спокойная жизнь в достатке в провинции вполне удовлетворила бы тебя?
Если бы она сказала, что настроена твердо и решительно, намереваясь стать королевой, Грас знал, что его собственная жизнь стала бы после этого много сложнее.
Девушка молчала, размышляя, прежде чем ответить. «Она еще и не глупая, – думал Грас. – Достаточно ли она сообразительна, чтобы увидеть, в чем ее выгода? Или она так же по уши влюблена в Ланиуса, как он в нее? »
Наконец она нашла ответ:
– Я уеду, ваше величество. Если я останусь, то вы станете моим врагом, не так ли? Я не хочу этого. Любого в Аворнисе сочтут глупцом, если он сам захочет иметь такого врага. А я надеюсь, не настолько глупа.
– Ты не глупа, – ободрил ее Грас. – Хотя «враг», думаю, это сильно сказано. Но я собираюсь защищать свою семью любыми способами. А ты бы поступила иначе?
– Может быть, – ответила Кристата. – Мне ведь следует верить вам, не так ли, относительно «спокойной жизни в достатке»? Вы щедро заплатили мне за то, что сделал Орталис.
Грас все больше ощущал, как она нравится ему. У нее хватало смелости торговаться с тем, кто имел более чем достаточно власти, – и заставить его чувствовать себя виноватым, используя эту власть. Он сказал:
– Клянусь богами, Кристата, я не обману тебя. Это твое право, верить мне или нет.
Дождавшись, когда она кивнет, он продолжал:
– Тогда мы заключим сделку. Девушка снова кивнула, и он тоже.
– Собирай вещи. Я хочу, чтобы ты уехала до того, как Ланиус снова решит позвать тебя.
– Да, я вижу, какой вы могущественный. – Кристата вздохнула. – И я правда буду скучать о нем. Он… милый. Но вы можете очень плохо поступить со мной, если я откажусь, не так ли?
Только после того, как она ушла, до Граса дошло, что ее прощальные слова отнюдь не были похвалой в его адрес.
– Ты… Ты…
Ярость поднималась из глубины души Ланиуса и мешала ему бросить в лицо тестя горькие и злые слова. Однако то, что он мог сделать, в отличие от слов по этому поводу, имело очень четкие границы. Грас был тот, у кого была власть, и он просто воспользовался ею.
– Думай, что хочешь. – Старший король пожал плечами. – Называй меня, как хочешь. Если ты собираешься время от времени укладывать в постель служанок, я не буду устраивать шум по этому поводу, но Сосия – может. Ты – мужчина. Это случается.
Его спокойные слова не давали ярости Ланиуса вылиться наружу. К тому же только сейчас Ланиус понял, что он никогда не укладывал Кристату в постель. Совокупление на полу или даже на ковре вовсе не то же самое.
– Я люблю ее! – выкрикнул он.
– Она хорошенькая. Она умная. У нее есть характер, – сказал Грас. – И ты сам выбрал ее. Тебе ее никто не навязывал. Ничего удивительного, что тебе было хорошо с ней. Но любовь? Не будь настолько уверенным.
– Что ты знаешь об этом, ты… – Ланиус обозвал его самым грязным словом, какое знал.
Я думаю, ты не лучше, – спокойно заметил Грас. Ланиус открыл рот, но ничего не сказал. Грас продолжал:
– Что я знаю об этом? Кое-что. Например, Кристата очень напомнила мне мать Ансера.
– О! – произнес Ланиус. Может быть, Грас на самом деле знал, о чем говорил. Тем не менее молодой король пытался поддержать в себе ярость и поэтому продолжал: – Ты все равно не имел права – никакого, ты слышишь меня? – вмешиваться в мои дела… и можешь относиться к этому, как тебе угодно.
– Не глупи, – по-прежнему спокойно ответил Грас – Конечно, имел. Ты женат на моей дочери. Ты – отец моих внуков. Если ты делаешь то, что может причинить им вред, – конечно, я буду пытаться остановить
