ногах фирийца, Тир же и Валлиан вдруг застыли, устало уронив мечи и буравя друг друга гневными взглядами. «Почему Рамалия не уводит барона? — удивился Тир. — Уже давно бы вернулась назад с подкреплением, а она... Или боится, что я не справлюсь с Валлианом? Тогда это все объясняет. Но ты не права, подруга, — я справлюсь с Валлианом. И без посторонней помощи».
Инстинкт самосохранения сработал быстрее, чем мысль. Тир рванулся в сторону так, словно его кто- то бросил. Возле самого лица пронеслось смертоносное жало арбалетной стрелы и, не найдя цель, устремилось дальше. Раздался грохот падающего тела; и Тир увидел, как на землю валится Рамалия, в последний момент успевшая прикрыть барона. Правое плечо воительницы было пробито.
Краем глаза Тир увидел стремительный разбег клинка противника и отпрыгнул назад. Валлиан, наконец-то отбросив осторожность, бросился на врага. И как бы ни был быстр Тир, Валлиан оказался быстрее. Острие арийского клинка прочертило полосу по груди фирийца, послышался скрежет разрываемого металла, однако доспех спас своего хозяина — меч Валлиана увяз в фуарской броне лишь на долю секунды, но этого хватило. Тир небрежно отмахнулся. Фирийский клинок сверкнул молнией в залитом полумраком коридоре. И Валлиан вдруг остановился, выронил из рук меч и хрипло застонал. Меч Тира оставил на шее противника небольшую аккуратную полосу, из которой тут же хлынула кровь. Валлиан, выпучив глаза, уставился на измазанную собственной кровью руку, а спустя мгновение, пошатнувшись, кулем повалился на пол.
Тир оглянулся. Барон хлопотал над раненой Рамалией, Сконди ожесточенно вытирал лезвие секиры. Казалось бы, бой окончен. И все же оставался еще один противник, тот, кто едва не сразил гнома и ранил Рамалию, тот, кто остался невидимым для остальных. Но он был где-то здесь — Тир чувствовал это и оттого, не теряя ни секунды, двинулся в дальний конец коридора, откуда вылетели две арбалетные стрелы.
Щелчок. Тир уклонился в последний момент. Сейчас арбалетная стрела уже без всяких сомнений предназначалась ему, однако Тир отличался молниеносной реакцией. А после лиоморского прорыва — вдвойне!
Невидимый стрелок не медлил. Следом за первой полетела вторая и третья стрела. Однако теперь она была не для фирийца. Тир резко развернулся и увидел возле стонущей Рамалии стоявшего на коленях барона. Обе стрелы нашли цель: одна впилась в живот, вторая — в грудь.
— Миран! — взревел гном, бросаясь вперед.
— Ты будешь следующим, недомерок, — прозвучал уверенный, полный силы голос.
Из темноты выступил высокий, одетый в черное воин. В правой руке — заряженный арбалет, в левой — короткий широкий клинок, какими до сих пор пользуются в самых северных землях Фир-Болга. Лицо убийцы не скрывала маска, и Тиру оно показалось до боли знакомым.
— Еще не понял, кто перед тобой? — спросил убийца. — Тогда тебе, наверное, станет интересно, что это именно я уложил твоего сопливого дружка. Там, в лесах возле Оана. Как же его звали...
— Кальтор, — помимо воли ответил Тир.
— Это не важно. Главное, что он мертв. А ты и этот подземный червяк скоро отправитесь вслед за ним.
Гном опять опередил Тира. Его силуэт промелькнул рядом, а спустя мгновение столкнулся с убийцей Кальтора. Он даже не двинулся с места, а вот гном, изменив направление, полетел в дальний угол, где и остался лежать.
— Кстати, забыл представиться, — ухмыльнулся фириец. — Райер. Телохранитель Кристиана. К твоим услугам.
Более медлить Тир не стал. Он бросился к Райеру, на ходу раскручивая сжатую внутри пружину. Райер же, напротив, оставался холодно спокоен, по крайней мере внешне.
— Ты умрешь быстро, не сказав ни слова, — прошипел Тир, обрушивая на врага полутораручник.
— Посмотрим.
Подручный Кристиана парировал удар Тира, в свою очередь переходя в атаку. И Тир сразу же понял: этот противник едва ли не опаснее Валлиана! Но если даже подручные Кристиана стали настолько сильны и стремительны, то что можно сказать об их господине? Неужели тот волшебный Меч дал столько своему новому хозяину и его слугам?!
Райер наступал на фирийца, словно гранитная скала на только проклюнувшийся неокрепший росток. Однако и в скале можно найти трещину. И молодой росток способен пробить кажущуюся несокрушимой твердыню, надо лишь найти слабое место.
И Тир его нашел. Райер слишком сильно уводил клинок влево после удара, оставляя незащищенным правое плечо.
«Идеальных бойцов не бывает. Надо лишь вовремя найти их слабое место...»
Райер атаковал, как раз справа налево, тем самым открывая незащищенное плечо. И Тир воспользовался удобным случаем. Фирийский меч уже набирал разбег, когда к стремительному броску присоединилась яростная, сметающая любые барьеры на своем пути мысль: «Кальтор! Ты умер не напрасно, старый друг. Пусть этот негодяй и прожил дольше тебя, но и умирать он будет дольше. Во всяком случае, он сможет понять, что такое потерять жизнь, угаснув подобно свече на ветру. Как такие... как он может жить, когда гибнут гораздо лучшие?! Нет уж. Эту ошибку природы надо исправлять. И причем немедленно!»
Полутораручник впился в плечо убийцы. Тот жалобно взвыл, однако Тир не дал ему опомниться. В мгновение ока бывший фирийский тысячник выхватил короткий кинжал, оставляя в теле противника свой меч, и вонзил его в живот. Райер согнулся пополам, меч выпал из рук.
— Теперь ты понимаешь, что такое расставаться с жизнью, — каменным голосом сказал Тир. — Кальтор был не виноват в том, что оказался в неправильный час и в неправильное время. Но ты убил его. А за убийство невиновных рано или поздно приходится платить.
На губах эрийского предателя проступила кровавая пена; на лице застыла гримаса боли.
— Ты, наверное, думаешь, что я ничем не лучше тебя? — осведомился Тир. — Что я могу вот так спокойно стоять и наблюдать мучения другого? Ты ошибся, господин убийца. Я избавлю тебя от страданий.
Одним невероятным усилием Тир выдернул из раны противника клинок. Райер повалился на пол, конвульсивно дергая ногами. Фирийский меч взлетел, опускаясь на окутанную в черный плащ спину...
— Хух. Одним подонком меньше, — ни к кому не обращаясь, сказал Тир.
Загрохотал доспехами Сконди, поднимаясь после удара Райера.
— Я не ранен, — объявил гном, облокачиваясь на Тира. — Просто ударился головой и отключился.
— Надо посмотреть, как там барон и Рамалия. Барон выглядел неважно. Одна стрела застряла в
груди, другая же пробила живот насквозь.
— Плохи дела, — покачал головой гном. — Стрелы зазубрены. Вырывать такую из груди — значит, вырывать вместе с куском плоти. И проталкивать ее вперед нельзя — разорвем сердечную сумку и легкое окончательно.
— Думаю, барон не дотянет до вечера, — согласился Тир. — Он уже потерял достаточно крови. А волшебников среди его людей я не видел.
— Постой-ка, — воспрянул Сконди. — Ты ведь можешь колдовать. Я видел это своими глазами. Тогда под стенами Лиомора...
— Э-эх, — отмахнулся от гнома Тир. — Это было не мое колдовство. Кто-то более сильный помог нам — неведомо по каким причинам, но помог. После этого я не раз обращался к нему, но, увы, — никакого ответа. Я хочу помочь барону и Рамалии не меньше твоего, но не знаю как.
— А-а... ы-ы... Вы бы... трепались поменьше... и позвали бы кого-нибудь, — прохрипела Рамалия. Ей досталось меньше, однако и ее рана выглядела вполне серьезно — стрела, пробив доспехи, впилась в правое плечо.
— Я мигом, — бросился к лестнице гном. Однако уже никуда не надо было бежать. Из-за
лестничного поворота выскочили около десятка гвардейцев с Остерилом во главе.
— Что случилось?! — воскликнул граф, увидев распростершегося на полу барона и осторожно поднимающуюся Рамалию.
— На нас напали, — ответила воительница, шипя от боли. — Барон оказался прав. Это Валлиан... —
