неподалеку, и фирийцу не составило труда докричаться до него:
— Ле Гуин! — Озерник повернулся. — Проходим через орков! Прямо по центру! Я сам поведу!..
Озерник кивнул, мол, приказ понял, после чего махнул рукой и что-то прокричал своим воинам. Те, повинуясь командиру, устремились за Тиром. Прямо сквозь орочий строй.
«Да, воистину, орки — превосходные бойцы! — успевал думать Тир, пока они с боем пробивались к узлу Гровера. Это был отчаянный, бесшабашный поступок, однако фириец привык так действовать — то, чего враг меньше всего ожидает от тебя, как правило, наиболее верно. — А что бы было, если бы зеленокожих было столько же, сколько и нас? Хотя чего гадать, и так ясно — они просто разбили бы нас в пух и прах! Их в два, а то и в три раза меньше! Доспехов почти нет! Правильного строя — тоже! А ведь все равно — справиться пока не можем!..»
Сотня Ле Гуина под личным командованием Тира (его прежнее место заняла сама Рамалия) прорывалась к узлу Гровера. Они меняли двух-трех бойцов на одного орка, однако продолжали идти, идти правильным пятиконечным клином. На острие оказались сам Тир, а также Сконди и Ле Криан. И, наталкиваясь на них, орки отлетали так, словно их враг — гранитная скала! Замыкал клин Ле Гуин...
Впереди показались отступающие ряды Гровера, однако самого командира узла не было видно. Или тот удалился в тыл и оттуда командовал узлом, или... О втором Тир предпочитал пока не думать. Хотя этот вариант напрашивался сам собой.
Что ж, если Гровер мертв, тогда понятно, почему его узел беспорядочно отступает.
...Наполовину уменьшившаяся сотня Ле Гуина врезалась в «ряды» орков. Несколько мгновений, и ситуация изменилась кардинально. Теперь орки отступали, а эрийцы гнали своих врагов. Тир в одно мгновение стал негласным командиром узла и теперь вел своих бойцов к победе. Горстка орков против поредевшего, однако сохранившего и даже увеличившего численный перевес полка Ильтиу... Но орки хоть и отступали, все равно держались на загляденье. Каждый из них дорого продавал свою жизнь, и Тир в очередной уже раз пожалел, что среди его тысячи нет зеленокожих бойцов...
Эрийский полк при поддержке отряда графа Остерила продолжал теснить противника. День подходил к концу, диски двух солнц медленно уплывали за залитый алым заревом горизонт. Однако ни один из противников не хотел сдаваться...
И тут случилось то, чего так боялась Рамалия, что чувствовал, однако не решался подумать вслух Тир... Кучку зеленокожих воинов прошила судорога, и из-за их спин показались всадники. Фирийские арбалетчики! Их было не много, но эффект неожиданности превзошел самые мрачные опасения былого фирийского, а ныне арийского тысячника. Полк Ильтиу остановился... и если бы не мужество тех же Рамалии, Тира и его друзей, а также графа Остерила — исход сражения был бы другим!..
Нет нужды описывать, как полк Ильтиу гнал своих противников на северо-запад, как каждый шаг, каждый метр давался неимоверной ценой. Орки и фирийские арбалетчики сражались, и сражались мужественно. Но имперцы уже почувствовали вкус победы и теперь отступить просто не могли!
Наступила ночь. Бойцы выдыхались, однако ни одна из сторон по-прежнему не желала сдаваться. Впереди показались заросли осоки, за которыми начинались водные просторы залива Одинокого Орка. Тир только успел подумать, что впереди их может поджидать очередной сюрприз, как орки и остатки фирийских арбалетчиков бросились наутек, как раз к осоковым зарослям.
«Если там еще один противник, то это может решить исход всей битвы, — успел подумать Тир. — Еще одной волны неприятеля полк Ильтиу просто не выдержит!»
И по-видимому, так же думал барон. Эрийское войско, наполовину поредевшее за этот день, но не упавшее духом, остановилось. Миран был готов ко всему, как, впрочем, и его командиры. Однако время шло, а ничего не происходило. И лишь спустя некоторое время Тир услышал нестройные, приглушенные всплески на воде — орки уходили. Уходили к своим собратьям по крови, живущим на Оркнейских островах.
— Они уйдут! — неистово закричал Сконди и ринулся в осоковые заросли. Следом за ним припустило еще два десятка эрийцев.
— Сконди, стой!
Однако гном не слушал. Он слепо рвался туда, где ускользал его противник, кровный еще с незапамятных времен враг. И Тиру ничего не оставалось, как двинуться следом.
— Узел! Передние ряды — за мной. Остальные — прикрывать, — распорядился фириец перед тем, как двинулся в прибрежные заросли.
Однако там никого не оказалось; никого, кроме гнома и эрийцев. Орки и их союзники уходили на утлых суденышках в открытое море.
Бой закончился. Закончился победой эрийцев и их союзников из Коннахта. Однако теперь следовало опасаться орков еще больше, ведь они могли набрать новую армию и вернуться. И тогда эрийские полки могли и не выдержать очередного навала зеленоко-жих.
...На бароне не было лица.
— Орки могут вернуться... — Миран начал без предисловий, и теперь его командиры стояли, словно в воду опущенные — никто не знал, что делать. — Кроме того, с ними фирийские арбалетчики. А еще, мы так и не узнали, где сейчас Ломарк...
— Зеленокожие не вернутся, — решительно заявил Тир. — Зачем? Они добились того, чего хотели!
— Интересно, — удивился барон. — А чего они, по-твоему, хотели?
— Ослабить эрийские полки, — невозмутимо ответил Тир. — И им это удалось. Союз с Фир-Болгом — лишь на время. А когда война между империей и северным королевством закончится, тогда они, может быть, вернутся... Вернутся, чтобы завоевать свою землю! А пока им и вправду надо завоевать уважение своих оркнейских родичей.
— Хм... Наверное, ты прав... — задумался Ми-ран. — Но...
— Я думаю, Тир прав, — неожиданно поддержала фирийца Рамалия.
— Ладно, — отмахнулся барон Ильтиу. — Вы все правы, оркам здесь делать нечего. Однако надо поостеречься! Береженого боги берегут... Оставить пару сотен для охраны побережья, а кроме того, отослать депешу Валлиану. Пусть собирает ополчение в прилегающих к Лиомору селах.
Тир улыбнулся. Миран воистину хороший командир. Другие бы на его месте уже отправили дерзнувшего перечить в ссылку или на рудники! Взять того же Деамеда!.. А Миран — молодец, прислушивается к мнению командиров своих узлов!
— Однако передышки я вам почти не дам. День, и мы выдвигаемся, — сухо сказал барон.
Все собравшиеся переглянулись. Даже, казалось, повидавший все и вся Остерил был ошарашен.
— Зачем?! Нам, наоборот, надо как следует укрепиться!.. Разыскать Ломарка, наконец!.. — не выдержал граф.
— Только что прибыл гонец из Зволле. Северные полки разбиты. А их остатки беспорядочно отступают к западу от Молчаливого леса. Наши худшие опасения оправдываются. — Барон сделал многозначительную паузу, обреченно вздохнул и затем продолжил: — Полк Криспина остался один. И если фирийцы не будут мешкать, то они успеют прорваться до того, как к Криспину подоспеет подмога. Я уже послал гонца к барону Раре — тот выдвигается на соединение с молодым нобилем. Однако...
— Понятно, — бесцеремонно перебил барона граф Остерил. — Нам надо выдвигаться. Пока фирийцы окончательно не укрепились вокруг Зволле.
— Попрошу тебя больше не перебивать меня, — сурово заметил Миран.
— Извини, я не...
— Да, нам надо выдвигаться. Барон Зволле просит помощи... И я не намерен отказывать ему в этом! Хоть он и болван, а также непроходимый тупица... Но это не меняет ситуации. Так что день отдыха, и выступаем.
...Полк Ильтиу, оставив две сотни для присмотра за былыми землями орков, двинулся на север. Тир стал командиром узла, а озерники и гном его сотниками. Война только начиналась. Первый бой они выиграли, но что будет дальше — ни Тир, ни Сконди, ни барон Ильтиу не знали.
Две могучие державы схлестнулись в кровавом поединке. И ничьей здесь быть не могло!
* * *
Первая часть его кампании заканчивалась. И начиналась другая, не менее трудная и опасная! Но до
