Амазонка понимала – политика есть политика, и не след ссориться Империи с сильным соседом, ломая старую дружбу. Ведь если что, не простит гордая и горячая принцесса куявская своего позора и сломанного семейного счастья. Да просто было бы свинством это! С другой стороны, если у мужа правительницы рыльце в пушку, то это тоже можно использовать – за последний год девушка здорово поднаторела в политических хитросплетениях: жизнь заставила.
Вот что удивительно – Эомай никак не показал своего отношения к убийце брата. Даже как будто посматривал с сочувствием. Впрочем, он же христианин, ему прощать положено. Вот Орландина бы никогда не простила того, кто причинил бы самый малейший вред сестре! Попадись ей хоть старая дрянь Кезия, хоть сам Мерланиус – порубила бы в капусту, и никакая волшебная сила не помогла бы обидчикам!
Ну а с Парсифалем вообще все ясно – наказание ему немногим хуже каторги имперской: на ведьме жениться. Ежели чего, и в таракана превратить может, а не то, что в мышь.
Другое куда сильнее занимало Орландину – что все?таки ей делать?
Возвращаться в Серапис? Или остаться тут, оберегать спокойствие и безопасность подруги?
Все же, как ни крути, но дом родной и все близкие люди – там. А здесь еще неизвестно, как все обернется. Сама же говорила, что частенько не любят владыки тех, кому властью обязаны.
Файервинд, сидевшая среди почетных гостей, почти не пила, налегая все больше на соленую рыбу да огурчики, и при этом косилась на устроившегося рядом с Потифаром нахохлившегося колдуна ти?уд.
Мар?Гаддон подписал со Светланой какой?то непонятный договор. Вроде бы его племя хотело поселиться на окраине Куявии, в Рифейских горах…
Да и пусть их, этих ти?уд! В Куявии места всем хватит.
Куда больше интереса вызвали два самых первых указа Светланы Первой – о веротерпимости и о признании малородцев детьми Божьими, равными людям в правах.
И никто, даже владыка Кирилл, не возразил, когда было сказано, что при дворе будет особый приказ по делам Малых Народцев, начальство над которым поручалось Файервинд. Кому хочет государыня, тому и поручает – тем более, охочих до этой должности не наблюдалось.
Кстати, сама Файервинд, прежде самодовольная и нагловатая, вела себя тихо, как мышка, и без нужды не высовывалась из своих покоев – роскошного терема на Княжьей Горе. Понятное дело, что за женихом ее нужен присмотр – навье таки изрядно помяло Парсифаля. Но все же интересно, что ей такого сказал Потифар? Впрочем, кто разберет этих чародеев? Со своими делами бы разобраться!..
– Ложись, ты еще не оправился полностью – ребра не до конца срослись, – распорядилась Файервинд, неодобрительно глядя на расхаживающего по просторным покоям рыцаря.
Тот подчинился, безропотно растянувшись на кровати.
Они помолчали.
– Как же мы жить будем, госпожа? – печально спросил Парсифаль.
Магичка поморщилась. Отучить жениха титуловать ее госпожой она уже отчаялась.
– Как жить будем? – пожала плечами Файервинд. – Как все… Детей растить, квас пить, добра наживать. Годам к пятидесяти ты до воеводы дослужишься – не быстрее. Так и будем жить. А потом помрем – тоже как все.
(«Каждый в свой срок», – продолжила она про себя.)
– Я буду слушаться вас, госпожа Фай, – сообщил Парсифаль и добавил зачем?то: – Я хоть и глупый, но вся семья у меня умная – предком моим Цицерон был. Так что дети у нас будут тоже умные, – невпопад ляпнул рыцарь.
– Надеюсь, – кивнула ведьма, а потом справилась: – А все ж не противно ль тебе? Я ведь не в матери – в прабабки тебе гожусь!
– Вы – самая лучшая! – пылко заявил тевтон.
И только сейчас ведьма обратила внимание, что ее избранник еще так молод – всего?то двадцать с небольшим лет…
В памяти вновь встал разговор с наставником, совершившийся в присутствии опекавшего чародейку Вареникса. Было это на четвертый день после битвы, сразу после окончания свадебных торжеств.
Мар?Гаддон уезжал, увозя с собой грамоту на право поселения «Племени Северного, Имандрского» в куявских землях, хотя все было решено задолго до того. Насколько могла понять Файервинд, Светлана подписала грамоту, даже не читая.
– Странно, – вдруг с саркастической ухмылкой бросил колдун, обращаясь к лесному князю. – Людишки гнали вас и травили, только что не посылали на костер, но ты вот их защищаешь… А между тем мне кажется, что у вас, Древних, куда больше общего с нами…
– Тебе кажется, – холодно процедил сквозь зубы леший. – У нас, Древних народов, очень хорошая и долгая память. Я этого, конечно, не могу помнить, но я застал еще стариков, которые рассказывали про то, как подобные тебе охотились на нас, а потом вываривали из наших тел разную магическую дрянь для своих отвратных чародейств. Как нимфу Латону – нашу царицу! – голос Вареникса зазвенел сталью, – бросили на потеху толпе за то, что она отказалась стать наложницей вашего царя – этого мерзкого горбуна! Как вы, воюя с Лемурией, ловили нас, словно дичь, и тысячами приносили в жертву на алтарях Рогатого Змея! И я даже знаю, что вы у него просили! Да вот только ошиблись малость – ваше зло вас же и погубило…
– Я был против… – растерянно пробормотал Мар?Гаддон, и Файервинд, как ни была взволнована, невольно удивилась – она и не могла представить, что ее бывший хозяин так стар!
– Знаю, – кивнул рыжий. – И только поэтому я с тобой говорю. Но, похоже, вы так ничему и не научились! Иначе хотя бы задумались, почему Вода Жизни вас убивает? Поэтому предупреждаю тебя и весь ваш высший синклит… Сейчас вы помогли устранить последствия своей злобы и глупости, поэтому вас не тронут. Но это последний раз! Подумай, хочешь ли ты стать последним из ти?уд, пережив свой народ?!
– До этого и так недалеко… – угрюмо бросил кудесник.
– Если не поумнеете, то именно это и будет. Государыня вам землицу выделила, вот и живите: под небом да солнышком, как людям положено, а не в камнях с пещерами аки змеи да нетопыри. Глядишь, и боги над вами смилостивятся.
– Да, все верно, – тяжело вздохнул старик. – Может, и смилостивятся, хотя не верю я в помощь чужих богов.
– Сколько лет прожил, а ума, видать, не нажил! – рассмеялся Вареникс. – Думаешь, почему я за вас просил – и перед Светланкой, и перед кое?кем повыше царей земных? Потому как видеть, как вы вымираете, и не помочь – невозможно это. Ваш народ если за ум возьмется, Гебу еще много добра принесет.
– Не понимаю тебя, – пожал плечами старый маг. – Но все равно спасибо. И прощай – мне нужно поскорее вернуться к своим: им будет трудно научиться жить наверху. Прощай и ты, Файервинд, – обратился он к ведьме. – Надеюсь, что ты не пропадешь – чему?то ты все же у меня научилась…
Повинуясь непонятному порыву, чародейка извлекла из?за пазухи Амулет Силы и протянула Мар?Гаддону.
– Возьмите, Учитель… Наверное, он мне больше не понадобится. Да и права на эту Силу я уже не имею.
«Да и не хочу иметь», – прибавила она про себя.
Протянув сухую длань, ти?уд взял лунно?переливающийся камень. Почему?то брезгливо, словно дохлую крысу.
– Мало того, что почти пустой, так еще и загажен…
Обхватив ладонью источник магической энергии, он как?то странно сложил пальцы на другой руке.
– Но?но?но!! – прикрикнул на него Вареникс. – Забыл уговор, что ли? Думаешь, я тебе девочку испортить позволю?
– Я только хотел проверить Амулет, – начал было оправдываться мудрец.
– Давай, давай, потом проверишь!
Маг поспешно скрылся в лесу.
– Он чего, так и будет пешком до Имандры топать? – осведомилась Файервинд, подозревая, что леший только что избавил ее от крупных неприятностей.
– Как же, небось сейчас лося подманит да поедет. А потом – Старыми Тропами. И не до ваших пещер, а
