Она являлась еще дважды. Всякий раз через один и тот же промежуток времени. Все время садилась рядом с камнем Бен?Бен. И уносила в неведомые дали, в обитель Солнца Ра того фараона, который правил в момент ее прибытия. Улететь на крыльях Бену стало сокровенным желанием каждого из владык. Но не всякий достоин был такой чести. Боги сами выбирают своих любимцев.
Начиная с правогласного Джосера, властители Та?Мери пытались бороться с судьбой. Чтобы привлечь к персоне царя внимание богов и приносящей их в своем чреве птицы Бену, придворный архитектор Джосера, Имхотеп удумал сотворить доселе невиданное и неслыханное. По наущению ли кого из великих нетеру, или по собственному разумению он построил для Ка его величества гробницу в виде огромного Бен?Бена. Но Бену не поддалась на человеческую хитрость.
И вот основатель династии, правящей сейчас в Земле Возлюбленной, фараон Снофру, замыслил недоброе. Чтобы чары подействовали лучше, возжелал он забрать из святилища в Иуну подлинный камень и установить на вершине своей гробницы. Снофру рассчитывал, что птица Бену, прилетев в очередной раз, почует Бен?Бен и, как всегда, сядет возле него. И тогда вечно живая частица души фараона Ка устремится прямо к птице и сможет улететь вместе с нею.
Вероятно, Снофру не был достаточно благочестив и утерял милость богов. Трижды начинал он сооружение гробницы. Причем в трех разных местах. И ни одна из попыток не увенчалась успехом. Так и умер он, не воплотив своего дерзкого замысла. При дворе, правда, ходили слухи, что царь пал жертвой заговора жрецов. Те не могли прямо помешать Снофру отобрать у них святыню и поставили условие, что отдадут Бен?Бен лишь в самый последний миг, когда камень уже должен будет увенчать строение. Договорившись так с фараоном, слуги божьи все время ревностно следили за тем, чтобы ни одна из гробниц не была достроена. Правда то или нет, но остается фактом, что жрецы некоторое время даже отказывались позаботиться о теле Снофру. Лишь под давлением нового владыки Хуфу они провели необходимые церемонии.
На третий год правления нынешнего фараона Хуфу, жизнь, здоровье, сила, явился государю во сне его небесный отец Ра?Атум и повелел продолжить дело, начатое Снофру. Великий бог, царь нетеру, указал создать на земле подобие небесного Дуата. Причем место – вот это самое плато Расетау – было выбрано самим Золотым Оком. Фараон и его наследники должны были соорудить не одну, а сразу три гробницы по количеству звезд Саху (Ориона), откуда и явились на землю святые нетеру. В случае, если царь в точности исполнит предписание светлого Ра?Атума, пообещал бог, из глубин небесного Дуата прилетит огненная птица Бену и унесет владыку с собой на блаженные поля Иару. Та же судьба была обещана и всем потомкам государя.
Воодушевленный видением, Хуфу велел тотчас же приступить к строительству и вверил руководство им своему сыну от одной из старших жен, Хемиуну, славившемуся искусством зодчего. Десять лет потратил Хемиун на подготовительные работы: сооружение дороги, укрепление грунта плато, разметку, выбор каменоломен. И вот теперь, когда все уже было практически готово к началу строительства гробницы, случилось нечто странное. Архитектор исчез…
– Как исчез?! – поразился Даниил, для которого все, поведанное ему до этих пор принцем, было и так известно.
Ну, почти все. Кое?какие детали из рассказа Джедефхора проливали свет на проблему замысла строительства великих пирамид.
– Да вот так! – огрызнулся голубоглазый. – Вышел утром из своего дворца, и больше его никто не видел.
– И как давно это случилось?
– Пять дней назад.
– И до сих пор ничего не предпринимали?!
– Ага! – скривился царевич. – Так?таки и ничего. Государь объявил розыск, назначил щедрую награду тому, кто отыщет Хемиуна или хотя бы укажет на его след.
– И?..
– Никаких результатов. Отец лютует. Уже казнил начальника дворцовой охраны и главу розыскной службы. Три десятка людей арестованы и подвергнуты пыткам…
Джедефхор насупился и, сплюнув, поник головой.
– Чем же я могу помочь? – осторожно поинтересовался Данька, уже смутно догадываясь, что он вляпался в очередную неприятность.
– Ну?у, – протянул принц. – Судя по твоим небывалым успехам, у тебя появились могущественные покровители. Возможно, из числа самих нетеру. И я даже догадываюсь, кто именно.
Голубоглазый вызывающе уставился на Упуата, который продолжал нежиться в тенечке. Волчок ответил царевичу таким взглядом, что юноша поспешил отвести глаза и сотворить знак, отгоняющий зло.
– Допустим, – не стал отпираться москвич. – И что из этого следует?
– А то, что ты должен будешь отыскать пропавшего архитектора.
– Ничего себе заявочка! – присвистнул археолог. – Только в роли сыщика я и не был! Новоявленный Эркюль Пуаро. Или нет, сам Шерлок Холмс!
– Кто эти люди, обладающие столь странными именами? – удивился Джедефхор.
– Не обращай внимания! – отмахнулся Данька. – Это я медитирую.
– А?а!
– Итак, вернемся к нашим баранам. Насколько я понял, создается оперативная группа по розыску его высочества Хемиуна, изволившего исчезнуть в неизвестном направлении?
Царевич кивнул, хоть и не совсем понял, что такое «
– Начальник, естественно, ты? Снова кивок.
– Договорились, шеф. А моя должность какова?
– Я назначу тебя начальником своей канцелярии.
– Ага, ага, – захмыкал Горовой. – А старину Чипсеску, значит, того, пинком под зад, на пенсию? Не пойдет! Он хотя и вредный тип, но служака хороший. Ветеранов нужно уважать. Пусть себе работает на благо фараона и отечества. И вообще, я предпочитаю работать в тесной дружеской компании. Никого лишнего! Меньше народу – больше толку. Народная мудрость! Беру под свое начало одного Каи. Завтра с утра представлю план розыскных мероприятий, потом опрос свидетелей, осмотр места происшествия, дактилоскопия. Ну, в общем, все как у нормальных ментов…
Он нес какую?то околесицу, чтобы хоть немного замаскировать охватившее его смятение, и даже не заметил, как непроизвольно перешел с древнеегипетского, на родной, русский язык.
Упуат заворчал.
«Ой?ой?ой! Я, кажись, чуток зарвался», – спохватился юноша.
Наследник престола обалдело пялился на вконец рехнувшегося неджеса.
– Херихеб! Херихеб! – повторял он словно заведенный.
«Херихеб», насколько помнил Данька, был жреческим титулом и означал «обладающий праздничным свитком папируса». Этот самый «праздничный свиток» был неким таинственным сочинением, сводом заклинаний, обладающих силой оживлять умерших и вызывать богов. Египтяне приписывали херихебам обладание магической силой и считали их могущественными волшебниками.
«А парень?то никак впал в священный транс, – предположил археолог. – Надо спасать гордость и надежду Египта».
Он свистнул Упуату и скосил глаза в сторону Джедефхора. Путеводитель чутко уловил суть ситуации и выбрал наиболее радикальный метод лечения. Вразвалочку, с ленцой он подошел к принцу и ласково, но ощутимо цапнул его за руку.
– Ой! – воскликнул парень. – Больно же!
– Великий Дуат! – проворчал под нос волчок. – Отошел.
Царевич недоверчиво посмотрел сначала на ушастого, потом на Даньку.
– Ты с?слышал? – пролепетал заплетающимся языком, – Он и впрямь что?то сказал?
– Тебе показалось, – поспешил успокоить его Горовой. – Это такая умная собака, что мне самому иногда кажется, что она, то есть он, умеет разговаривать.
Видно было, что Джедефхор не поверил ни единому слову, однако настаивать не стал. Мало ли какие
