— Ну да, верю-верю… — ехидно согласился челак. Конечно быть фролом почётно, тем паче для такого здоровяка как ты. Ладно, хватит нежностей и любезностей, пошли. Проводишь нас в город, покажешь как выбраться на поверхность из твоих казематов.
Варлох ещё раз глянул на свободу и решил, что в туннелях избавится от этой парочки, затем вернётся сюда, да даст дёру от этого Гроскара. А потом, как только он обзаведётся оружием, варамом, да возьмет с собой пару лихих рубак, приедет в этот город, найдёть этого мерзкого фельфа и за ноги подвесит его над муравейником где-то в лесу. От этих мыслей сразу по телу разлилось тепло и жизнь стала для гоблина более менее осознанной.
— Идём уже! — в спину рогатиной подтолкнул гоблина челак.
Варлох знал только один выход наверх с этого убогого места, он находился под Колизеем. Правда этот выход был под замком, но кому какое дело. Этот прыщь попросил показать, где можно выйти, вот я ему и покажу, а там дальше пусть поступает как хочет. Вон этот замок взломал, так и тот взломает. Подумаешь проблема.
Гоблин уже было собрался идти. Как взгляд его упал на телегу с бочкой. Точно, надо ведь опустошить её и снова с ней топать к Колизею и если охранник какой попадется, хоть немного трезвый на пути. То ничего не заподозрит. А коль и заподозрит, челак ведь наверное его и порешит, вон кровожадные глаза какие у него, падлы.
Гоблин быстро опустошил бочку и направился вдоль зелёных стрелок по туннелю, освещение в подземных туннелях было только из-за сточных решеток сверху, а так приходилось порой брести в полутьмах. Челак и эльфийка надели на носы свои платки какие-то, непонятно откуда взявшиеся, и шли сзади гоблина. Хафрун тем временем прикинул для себя следующий исход дел: если он, умелый и опытный воин, положит двоих этих, где-то в тёмном углу, да в охапку обоих и на рынок невольников. Там продаст челака за бале, а вот за эльфийку выложат немало деньжат. Можно будет потом купить себе знатного варама, оружие, доспехи и на оставшиеся деньги нанять отчаянных голов из своих же соплеменников, которых тут в каждом кабаке толпами валяется, да потом наскочить на этого Гроскара, да по пузу его тощему лезвием меча пощекотать. Хорошо может получится.
— Варлох, — позвал голос сзади.
— Что? — отпрянул от сладких мыслей гоблин.
— Ты мечтаешь вслух, так тебя за это и пристрелить можно.
Хафрун испугался и рот свой прикрыл своей грязной ладонью.
Это надо же, взял и в слух такое сказал, до чего же это я докатился, думал гоблин. Он и не слышал, как сзади эльфийка перешептывалась с челаком.
— Макс, ты что несёшь. Он ведь молчал! — очень тихо говорила эльфийка.
— Я знаю что делаю, ты посмотри на него, он ведь как дитя. Как только какую гадость удумает, так сразу идёт вприпрыжку. Так что тут всё в порядке.
Эльфийка даже зауважала челака за такую наблюдательность и смекалку. Обычно эти флеки ничем подобным не отличаются, а тут такая проницательность.
Шли долго, или коротко, но челак для себя отсчитал минут тридцать, не меньше. Наконец таки пришли к довольно странному построению: круглая, вертикальная труба, внутри которой были рассположенны хаотичным рядом выступы, которые можно было принять, либо воспользоваться ими как ступеньками. Сверху доносился шум и гамм толпы, что-то там наверху происходило довольно таки интересное, так как публика ликовала и негодовала с переменным успехом. Выход наверх закрывал решётчатый люк, причём который был на замке, практически точно таком же как и у входа в туннели, только миниатюрней намного.
Гоблин отметил, что челак довольно таки быстро поднялся по импровизированным ступенькам и в считанные минуты открыл замок. Колдунишка, ему это раз плюнуть, а вот гоблин бы никогда не допёр бы как открыть такую штуку. Нафига там эти ролики-колесики в замке и нет ключной скважины, гоблин так до сих пор и не понял. Когда вслед за челаком начала подниматься эльфийка, Варлох как посмотрел на неё, так и сплюнул. Какие же они уродливые, эти эльфийки! Что только в них находят, непонятно?! Задницы нет. Ноги рахитичные, груди тоже кот наплакал, хотя у этой там хоть что-то было видно, а то как на остальных глянешь, так только два соска и торчат, сплошное уродство, скелеты ходячие, таким только в мёртвых городах трупов шатающихся пугать. Мгновение и эльфийка уже вместе с челаком были наверху, Хафрун почесал своей лапой лысую свою голову и полез вслед за ними. А чего терять! Там хоть наверху ограбить кого можно, или просто прибить, да какую-никакакую монету из кошеля забрать, или поживиться чем ни будь ещё, а фролом в туннелях одна тоска и огорчение. Ну да, могут поймать, ну так что, так хоть есть какой-никакой шанс, а внизу полная тоска и безнадёга и на всё это тратить три года жизни в полном рассвете сил, да даром такое не нужно. Не судьба это воина, червяком по туннелям лазать, да дерьмо за всеми убирать.
24
Сегодня был выдающийся день для всего клана Баршак. Практически вся верхушка клана собралась в Колизее, чтобы увидеть маленького Гаша. Они пришли посмотреть на первое выступление гнома на арене за всю историю Колизея Оршема, на своего маленького соклановца. Гномы были сегодня необычайны горды, в их роду наконец таки появился повелитель големов. Это знаменательное событие никто из клана не хотел пропустить, ведь не увидеть этого, мог себе позволить только очень занятой гном. По этому поводу глава клана объявил сегодняшний день выходным, для всех руководящих должностей в клане, чтобы каждый смог попасть на дебют гнома — повелителя големов. У каждого гнома, кто сейчас присутствовал в Колизее, в бороду были вплетены праздничные ленты, а так же символизирующие ленты клана, к которому он принадлежал. Такого никогда ещё Оршем не видел, чтобы сварливые и вечно спорящие гномы объединились ради одного соотечественника. И не только клан Баршак сейчас был в Колизее, гномы других союзных кланов и просто те, кто пришёл поддержать представителя своего рода. Многие инородцы тоже собрались посмотреть на дебютное выступление первого в истории народа гномов повелителя големов.
Это был первый гном, кто смог освоить магию управления, первый кто совладал с мастерством повелителя големов и выжил после этого. До Гаша были другие гномы, кто пытался стать повелителем големов, но их судьба окончилась трагически. И вот успех. Успех не для одного, а для всего народа.
Гаш был ещё молод и совсем неопытен, даже бороды у столь юного гнома не было, лишь кое где на лице проступала маленькая щетина, тринадцать лет отроду, а слава уже к нему пришла и настойчиво стучала в дверь. Гаш осознавал всю важность данного момента, всю торжественность этого события и представлял последствия ошибки. Гаш знал, что этого было никак нельзя допустить. Гаш был уверен в своих силах, но вот перестраховать его было некому, в гномьем родстве мало хоть мало-мальски привитых к изнанке мира флеков. Дядюшка Брон сейчас был рядом с ним, но тот вряд ли смог бы помочь, если что-то пойдёт не так, дядюшка был только для моральной поддержки.
Глава клана предложил юному Гашу нанять наставников из рода челаков, фэльфов, либо можно было договориться с знакомыми эльфами, но юный Гаш отказался. Он понимал, что мастер големов никогда не пустит юного гнома выше своего уровня. В мире изнанки редко кто повышает уровень ученика выше своего, а Гаш знал, что в нём есть потенциал, и никто другой не поднимет его до тех высот, до каких он может дотянутся сам.
С самых малых лет, Гаш отличался от сверстников, когда все уже строгали себе деревянные топоры и мечи, Гаш строил метательную машину. Когда сверстники учили буквы, Гаш уже читал вовсю книги, в обще этот парень был обдарован с самого начала.
Дальше, в девять лет, юному гному попалась книга про повелителя каменного голема, Гаш понял, он станет таким. И плевать ему было, что все вокруг твердили, что гномам сие ремесло не дано, все эти запреты лишь слетали с языков учителей, воспитателя, прочих уважаемых лье, но Гаш был неприклонен, для него это были лишь слова и ничего более. Гаш видел процесс построения в изнанке схемы управления големом. Да, этот молодой гном видел саму суть, если подойти с практической стороны учённого, механику управления големом, только одно но, выстроить самому голема, гному не дано было познать тогда. Но Гаш
