Одновременно он до хрипоты соболезновал и оправдывался: посылая своих питомцев на экскурсии, он всего лишь выполнял профессиональный долг. В конце концов директор собрал вещи и глубокой ночью навсегда покинул Цфат.
Тем временем правительственная комиссия расследовала обстоятельства трагедии. Досталось, конечно, и пограничникам, которые прохлопали рейд террористов. Но особое внимание при «разборе полетов» обратили на коммандос. Спецназ «Саерет Голани» был создан из лучших бойцов отборной бригады «Голани» в 1959 году для разведки, диверсий и штурмов. Однако под «штурмами» в данном случае подразумевалось взятие укреплений — этим искусством «летающие барсы» владели превосходно.
Вот и в ходе маалотской операции высочайший профессионализм коммандос выразился, в частности, в том, что ни один из них не пострадал. Вместе с тем за 15 лет существования никто специально не готовил «барсов» к контртеррористической деятельности. Для этого существовало спецподразделение при самом генштабе — Саерет маткаль, чьи бойцы в тот злополучный день 15 мая 1974 года находились, как назло, далеко. Надежда же генерала Гура на «барсов» не оправдалась. Они пошли на штурм с армейской прямотой — так, словно должны были захватить штаб, где засели враги.
Поэтому среди выводов спец комиссии имелось и указание на необходимость контр террористической подготовки «Саерет Голани». Подготовка эта началась немедленно. Опытным коммандос хватило месяца для того, чтобы овладеть навыками по освобождению заложников. В июне того же года новая троица боевиков — на сей раз из арафатовского ФАТХа — захватила жилой дом и выставила израильским властям очередной ультиматум. И вновь штурм был доверен «летающим барсам». На этот раз они продемонстрировали блестящую выучку: все заложники были спасены, а террористы уничтожены.
С той поры «Саерет Голани» с успехом используется как для освобождения заложников, так и для «зачисток» баз террористов. Выводы израильтян из маалотской трагедии были учтены впоследствии германским спецназом ГСГ-9, французским ГИГН, британским САС, нидерландским ББЕ, американским «Дельта Форс»… Все они стали готовиться параллельно как к разведывательно-диверсионной, так и контртеррористической деятельности.
В 2002 году один из ребят, потерявший в ходе маалотского освобождения руку, подал в суд на министерство образования Израиля. Известный адвокат взялся выбить из этого министерства круглую сумму на том основании, что 28 лет назад директор школы отправил школьников на экскурсию принудительно.
Очерк 4
ДЕРЗОСТЬ БЕЗ ГРАНИЦ
Налет
В последние недели 1975 года на венской улице Карл-Люгер-Ринг нередко можно было увидеть молодого человека с фотоаппаратом. Звали 26-летнего парня Ганс-Иоахим Кляйн. То и дело он вскидывал объектив, чтобы «щелкнуть» одну из венских достопримечательностей: на Карл-Люгер-Ринг есть, что посмотреть.
Однако пытливый наблюдатель обратил бы внимание, что Кляйна интересует одно-единственное здание — роскошный офис концерна «Тексако». Эта крупнейшая нефтяная компания США любезно предоставила свою штаб-квартиру для проведения конференции одной из наиболее могущественных в мире организаций. Сюда съехались министры нефтяной промышленности стран ОПЕК.[9]
Вот только не нашлось пытливого наблюдателя ни среди охранников «Тексако», ни среди уличных полицейских.
Утром 21 декабря на венские мостовые жирными кляксами ложился мокрый снег. Около 11 часов вблизи офиса «Тексако» водитель трамвая объявил в микрофон:
— Остановка «Шоттентор». Осторожно, двери закрываются. Следующая остановка…
Из вагона на снег вывалилась целая компания: худенькая девушка и пятеро мужчин. Одним из них был Ганс-Иоахим Кляйн, но сегодня на его груди не болтался фотоаппарат. О другом 26-летнем парне слышали в этом мире очень и очень многие, включая миллионы телезрителей и читателей газет, сотни журналистов и сотрудников спецслужб десятков государств.
Правда, знакомство это было, так сказать, теоретическим: спецслужбы знали о нескольких кровавых терактах, ответственность за которые взял на себя человек с боевым псевдонимом Карлос. Опознать Карлоса было некому. Все его снимки, какие удавалось сделать агентам и вездесущим фотокоррам, явно принадлежали разным людям.
Трамвай застучал себе дальше по рельсовым стыкам, а Карлос негромко произнес по- английски:
— Come on! — Пойдем…
Еще трое молодых мужчин имели арабскую внешность. Каждый из шестерки нес большую спортивную сумку «Адидас». Первым офиса «Тексако» достиг Карлос Шакал.
— Доброе утро, — приветствовал он полицейского.
— Здравствуйте, — машинально отозвался молодой сержант.
Стряхивая с рукава снежинки, компания прошла в разъехавшиеся стеклянные двери «Тексако». Мысли полицейского были далеко: на рассвете жену увезли в роддом, и полицейский ежеминутно ждал сообщения о том, что стал отцом. Вот и вел себя так, словно никогда в жизни не слыхал О терроризме. Незнакомые люди с большими сумками спокойно прошагали в вестибюль.
— Конференция продолжается? — деловито осведомился Карлос у группы изнывающих журналистов.
— Все в сборе, — ответил кто-то. — Нам еще ждать и ждать…
Компания поднялась по лестнице на второй этаж. Там Карлос Шакал не стал терять времени. Он вытащил из сумки «Калашникова» со складным прикладом и, привычно смахнув флажок предохранителя, передернул затвор.
— Что ты делаешь? — заорал сержант Антон Тихлер, дежуривший возле лифтов.
И тут ловкий Тихлер, внезапно выдернув из рук Карлоса автомат, сделал то, чего никто не ожидал от сонного венского полицейского… Но арабы были начеку. Они повисли у Тихлера на плечах, заломили ему за спину локти и вернули своему предводителю оружие. Сержанта затолкали в лифт.
— Габи! — коротко приказал Карлос.
Грохнул выстрел, и страшная сила швырнула Тихлера на пол. От выстрела в упор 9-миллиметровая пуля прошла навылет через затылок и лоб. Тонкие губы девушки изогнулись в зловещей улыбке:
— Готов…
На улице возле входа молодой полицейский мечтательно улыбался своим думам. Убийцей его коллеги была 23-летняя Габриэль Крош-Тидеманн из западногерманского «Движения 2 июня» («Bewegung von 2 Juni»), которое еще в 1971-м году основали берлинские студенты-анархисты. Название группировки указывало на демонстрацию 2 июня 1967 года, когда полицейский случайно застрелил Бенно Онезорге. Этот ничем не выдающийся студент стал символом борьбы молодых экстремистов с миром «большого капитала и больших животов». Целью «Движения 2 июня», как и созданной незадолго до него Фракции Красной Армии — сокращенно РАФ (КАР), была мировая революция.
По всей ФРГ члены «Движения 2 июня» и РАФ отстреливали полицейских и взрывали объекты стран НАТО. Чего именно ждала от мировой революции записная террористка с аристократической двойной фамилией? По большому счету эта недоучившаяся девушка вообще не задумывалась о светлом будущем человечества; ее привлекал сам процесс революционной борьбы, жизнь наперекор юридическим нормам и общественному мнению.
