Исса увидел вдруг несущиеся на него бронетранспортеры — все ближе и ближе. У людей, подобных Иссе, в экстремальных ситуациях вместо мозга работают рефлексы. Главарь боевиков тут же швырнул в вертолет с пятью спортсменами осколочную гранату и воскликнул:
— Жаль, что у нас ничего не вышло!
Взрывом пробило топливный бак, и вертолет превратился в пылающий факел. Прекрасными рефлексами обладал и родной брат Иссы по кличке Тони.
— Кто-то рассыпал перец, и теперь его не собрать, — пробормотал Тони, хладнокровно расстреливая из автомата четверку заложников в другом вертолете.
Из вертолета, в котором не было заложников, выскочил еще один боевик и застрелил подбегавшего полицейского офицера. Снайперы и полицейские растерялись, а их командир Георг Вольф думал теперь лишь о разносе, который ему устроит начальство. Все заложники были мертвы.
Террористы со всех ног бросились к «боингу», и пули настигли еще двоих. Почему оставшиеся трое, включая братьев Иссу и Тони, взбежали по трапу, и при этом не прозвучало ни единого выстрела? Этого не знает сегодня никто. Наиболее вразумительное объяснение состоит в том, что у снайперов был приказ уничтожить террористов, но никто не объявил, что именно террористы поднимаются сейчас по трапу.
Дверной люк захлопнулся. Лишь внутри «боинга» раненых бандитов повязала полиция. В 23.20 «операция» завершилась. Западногерманское руководство отважилось выступить с официальным сообщением о своем провале лишь в три часа ночи — когда большинство европейских телезрителей и радиослушателей крепко спали.
Израильтян охватил шок. Моссаду через источники в немецкой полиции быстро стали известны настоящие имена террористов. Ими были Ибрагим Масуд Бадран, Абдель Хаир аль-Днауи и Самир Мухаммад Абдалла. Голда Меир потребовала от Брандта их выдачи. Но немецкий канцлер был полностью деморализован и превратился в послушную марионетку международного терроризма и арабского мира. Убийцы из «Руки Черного сентября» остались в немецкой тюрьме.
В свою очередь, ливийский президент Каддафи потребовал от ФРГ выдать тела застреленных полицией террористов. В противном случае бесноватый диктатор обещал провести теракты против спортсменов других стран.
Лауреат Нобелевской премии мира Вилли Брандт думал теперь только о том, как вообще удержаться у руля страны. Останки боевиков отправились в Ливию. Похороны «героев палестинского народа, погибших от рук проклятых сионистов и их империалистических пособников», вылились в массовую манифестацию. В крупных городах Ливии гремели орудийные залпы, а в переполненных мечетях возносились горячие молитвы за райскую жизнь «воинов ислама».
Тем временем ушлые телевизионщики лихорадочно монтировали документальный фильм о мюнхенской трагедии. Его демонстрация в прайм-тайм обещала фантастические сборы от рекламы.
«Божий гнев»
Ночью 6 сентября останки 10 погибших олимпийцев были отправлены в Израиль. Большое тело штангиста Давида Бергера улетело в американский город Кливленд, где жили его родители. Голда Меир пообещала в официальном заявлении:
— Народ Израиля никогда не забудет кровавый вторник. Если власти ФРГ не в силах покарать террористов, это сделаем мы. Израиль — фронтовое государство. Особенность нашего фронта в том, что он проходит повсюду, где есть наши граждане. Бороться мы будем умело и упорно. От возмездия не уйдет никто…
Мало кто всерьез воспринял угрозу 74-летней старушки. В Израиле был объявлен национальный траур. 6 сентября в 15 часов начались похороны, на которых присутствовала политическая элита страны, а также уцелевшие члены олимпийской сборной. Все население вышло на улицы. Люди были потрясены: если раньше израильтян брали в заложники в самолетах, то теперь их могут захватить где угодно!
Наутро 7 сентября Олимпийские игры возобновились, даже несмотря на то, что погиб немецкий полицейский и серьезно пострадал пилот загоревшегося вертолета. Делегации ряда стран и многие болельщики в знак протеста против потакания террористам покинули Мюнхен. Даже король Иордании Хусейн выразил соболезнование семьям погибших спортсменов — в те годы беспрецедентный для арабского лидера шаг!
В Иерусалиме премьер-министр Меир вызвала директора Моссада Цви Замира и советника главы правительства по вопросам терроризма Аарона Ярива.
— Евреи одиноки в этом мире, поэтому защищать себя они должны сами, — сказала генералам израильская «железная леди». — Я приняла решение о возмездии, и беру на себя всю ответственность. Готовьте людей! Замир вздохнул с облегчением:
— Наконец-то Израиль переходит в наступление! Люди, задумавшие и осуществившие убийство в Мюнхене, сами лишили себя права на жизнь.
— Я исхожу из того, что самое худшее уже случилось, — пояснила премьер-министр. — Но что, если они-найдут еще более страшный ответ?
— Ничего страшнее быть уже не может, — поддержал ее Ярив. — Израиль стал единственным местом, где евреи чувствуют себя в сравнительной безопасности. Нельзя допустить превращения страны в гетто!
— Когда завтра же представьте мне соображения относительно бюджета, — велела премьер- министр. — Но хочу, чтобы вы знали. Если вам потребуется год, пускай это будет год. Если понадобится десять лет, пускай будет десять лет. Никакие законы никаких стран не являются препятствием для возмездия. Никакие экономические санкции нас не устрашат. Каждый террорист должен знать: возмездие неотвратимо. Ограничение только одно: я запрещаю подвергать риску жизни родных и близких террористов.
— Ответственность должна быть персональной, — в один голос подхватили генералы.
На рассвете 8 сентября израильские пилоты сразу с нескольких авиабаз направили 75 штурмовых самолетов к границам Сирии и Ливана. На 11 баз палестинских боевиков обрушились ракеты и бомбы. Разбегающихся террористов поливали из бортовых пулеметов. Двести террористов были убиты, а заодно были сбиты 3 МиГа — сирийские ВВС пытались прикрыть палестинцев с воздуха.
Авиаудары являлись обычными ответами на теракты. Однако в тот же день бюджет Моссада был увеличен в два раза. В Управлении спецопераций генерал Замир образовал группу, которая приступила к планированию возмездия. Операцию назвали «Меч Гедеона» в память о библейском герое, защитившим израильтян от набегов соседей.
В считанные дни были отобраны лучшие офицеры спецподразделения генштаба и элитной десантной бригады «Голани». Требовались не просто умелые рукопашники и меткие стрелки, но инициативные интеллектуалы, склонные к аналитической работе и свободно владеющие западноевропейскими языками. К ним присоединились офицеры самого Моссада с богатым опытом работы в резидентурах.
Вскоре — в том же самом сентябре и в том же Мюнхене — вдохновленные безнаказанностью арабские боевики атаковали дом для престарелых евреев. В коридорах и палатах был открыт огонь на поражение, после чего террористы скрылись. Эта дикая выходка лишний раз показала, что мюнхенская полиция либо никуда не годится, либо сознательно потакает Арафатовым налетчикам.
А 24 октября два боевика «Черного сентября» угнали в Ливию борт «Люфтганзы», выполнявший рейс № 615 из Дамаска во Франкфурт-на-Майне. Из Триполи в Бонн понесся ультиматум: самолет с экипажем и двадцатью пассажирами будет освобожден лишь тогда, когда «герои палестинского народа» Бадран, аль-Днауи и Мухаммад Абдалла ступят на ливийскую землю.
После «операции» в Фюрстенфельдбрюке никому в германском руководстве даже в голову не пришло, что можно захватить ливийский аэропорт и штурмом выручить заложников. Уже 26 октября убийц израильских олимпийцев вывезли из тюрьмы Мюнхена в югославский город Загреб (ныне столица независимой Хорватии). Оттуда они беспрепятственно вылетели в Ливию, проведя за решеткой едва семь
