командиров офицера, способного стать эффективным помощником ведущего в Артур крейсера 'гвардейского конвоя' Великого князя Александра Михайловича. Из таковых все были при деле, и Рудневу никого отпускать не хотелось. И тут он вспомнил про 'Аврору' и ее рвущегося в дело командира.
Крейсера 2-го ранга были разделены в понимании Петровича 'не совсем честно', но, увы, три на два нацело не делится… Первая эскадра получила два таких зубастых 'бегунка': 'Жемчуг' и 'Изумруд'. Самый же лихой корабль флота 'Новик' Макаров отдал Рудневу в качестве искупительной жертвы за прием 2-ой линейной эскадры. На балтийских 'камушках' сняли легкие фок и бизань. Теперь они практически не отличались от 'Новика' по силуэту. Макаров резонно рассудил, что противник не должен иметь возможность быстро идентифицировать с кем из разведчиков столкнулся, это раз. И должен немедленно подумать, что перед ним весьма 'авторитетный' у японских миноносников 'Новик', это два. О новом же командире этого крейсера будет сказано особо…
Был в составе флота еще и древний 'Мономах', который, встречный у Шантунга 'Баяном', довел-таки до Артура 'Камчатку'. Со своими 15 узлами он никак не смотрелся в крейсерских отрядах. Его можно было бы поставить в линию к медленным броненосцам Григоровича, как предлагали некоторые горячие головы. Он вполне вписывался туда по своим скоростным характеристикам, вернее — их отсутствию. И его многочисленные шестидюймовки дополнили бы куцую артиллерию среднего калибра 'Сисоя Великого'. Однако ставить пусть броненосный, но старый и маленький крейсер в линию броненосцев, значило почти наверняка обречь его на мгновенное уничтожение главным калибром Того. Как только тот обратит на 'Мономаха' свое 'благосклонное' внимание. В итоге приняли решение, что он станет флагманским кораблем отдельного отряда эскорта и охраны водного района, в который включались так же все наличные канонерки, минные крейсера и минный транспорт 'Амур'. Командовал отрядом контр-адмирал Лощинский. Впереди у корабля были работы по установке рельс для минных постановок. Конечно, офицеров и команду заслуженного крейсера-ветерана обижала мгновенно приставшая к нему кличка 'броненосная брандвахта'… Увы, наши моряки — народ на словцо острый. Да и судьба, казалось, больше не обещала старому крейсеру громов больших сражений…
****
В суете текущих хлопот переформирования, отрядных и эскадренных выходов для совместного маневрирования, а так же ежедневной помощи армии, которая за три недели при постоянной огневой поддержке с моря снова вышла на позиции на Циньчжоуском перешейке и отодвинула тем самым непосредственную угрозу Артуру, флот становился флотом.
Инструкция для похода и боя, подготовленная Макаровым еще в марте месяце, была откорректирована и дополнена сообразно изменившейся обстановке, и с учетом тактических наработок боевых действий как артурской эскадры, так и владивостокских крейсеров. Нужно отдать должное офицерам штаба флота: они в кратчайший срок смогли добиться того, что подавляющее большинство командиров кораблей, старших офицеров, вахтенных начальников, строевых и артиллерийских лейтенантов и мичманов знали этот документ как 'отче наш'.
Но Макаров 'школил' своих офицеров отнюдь не только на знание его инструкций и умение следовать им на практике. На борту 'Александра Третьего' в Артур прибыл особый груз, сформировать который с подачи Руднева помог неугомонный Банщиков. Каждый из офицеров Тихоокеанского флота получил под роспись первые пять томов 'Новой Морской библиотеки'. Кроме Макаровской 'Тактики', дополненной и откорректированной автором в свете опыта текущей войны, в нее вошли 'Морская война' Коломба, 'Влияние морской силы на историю' Мэхена в двух книгах, а так же не увидевшая свет в мире Петровича книга 'Принципы построения морской мощи' Альфреда фон Тирпица.
У нас то ли сам автор посчитал свои рассуждения еще сырыми, то ли Вильгельм II не захотел огласки своих далеко идущих морских планов… В итоге рукопись исчезла, и гросс-адмирал особо на эту тему не переживал. Знавший сию историю Петрович надоумил Вадика: Николай во время встречи с Вильгельмом попросил дорогого кузена об одолжении: возможности ознакомиться с суждениями выдающегося германского адмирала и созидателя имперской морской мощи, правой 'морской' руки Кайзера и проч., проч… Кузен Вилли был польщен. Как, кстати, и не подавший вида автор. В результате рукопись была доставлена в Зимний имперским фельдъегерем. К ней было приложено и согласие автора на право первой публикации в России и краткое предисловие Кайзера. Чудеса, да и только!
Однако, говорят, что именно в это время германский морской гений стал акционером одного из крупнейших российских банков. Но, наверное, это простое совпадение. Возможно, такое же, как и в отношении доктора Рудольфа Дизеля, который именно тогда не только выгодно вложился в российские акции, но вскоре и сам перебрался в Санкт-Петербург, где для него был построен небольшой, но уютный особняк на Сампсоньевском, по соседству с домом Альфреда Нобеля. Созданной вскоре компании 'Ноблесснер-Дизель-Луцкой', выросшей впоследствии в одну из крупнейших промышленных корпораций России — 'НДЛ' (не путать с 'Норддойче Ллойдом'), которой еще предстояло вписать немало ярких страниц в историю российской авиации и флота, особенно скоростного и подводного, а так же минно-торпедного оружия…
****
С дождями и туманами прошла середина ноября. И стало ясно, что русское наступление на Квантуне застопорилось. Японцы творчески использовав опыт 'михаиловской' обороны намертво 'вгрызлись' в землю и скалы, согнав для рытья окопов несколько тысяч китайских кули. С прибывавшими через Чемульпо подкреплениями, пулеметами и артиллерией, генерал Ноги смог стабилизировать ситуацию.
Когда после двух за день безуспешных попыток сбить японцев с позиций Михаил просто сказал Балку: 'Василий, похоже или мы выдыхаемся, или Ноги разобрался что к чему, только малой кровью мы их дальше уже не отбросим…' 'Факт, сам вижу, — отозвался Балк, — но этого и стоило ожидать. Наши бойцы все на перечет. А его транспортная коммуникация пока что не нарушена… От своих 'Банзай-атак' они отказались. По понятным причинам. И начали целенаправленно копить силы. Для чего? Сам догадайся. Вывод: нам надо сделать две вещи. Во-первых обустроить линию фронта, окопаться, возвести укрытия и защищенные огневые точки, одним словом, переходить к позиционной обороне, хотя мне лично это как серпом по одному месту. Ну, да опыт кое какой и тут имеется. Теперь во-вторых. Вам, товарищ Великий, нужно срочно рвать в Артур, дабы Макаров с Чухниным и Рудневым в своих страстях по генеральной баталии с Того не упустили главного — разрушения японской системы снабжения. Понимать-то они это понимают, но флот сколотить за три — четыре недели задачка та еще. А у нас, пока эта 'чемульпинско- пусанская' служба доставки работает, каждый транспорт везет нам новый геморрой…'
Когда через день на военном совете у Стесселя Великий князь Михаил жестко заявил, что на бессмысленную бойню под пулеметы и на заграждения перед окопами бросать не позволит не только гвардейцев, но и солдат и казаков частей крепостного подчинения, алармистские аргументы Фока и Рейса сошли на нет. Тем более, что ни тот, ни другой персонального участия в отбитии японцев от Артура не принимали. Брусилов, Смирнов и Белый высказались в том духе, что положение вынуждено стабилизировалось. На прорыв обороны и последующее решительное наступление сил было явно недостаточно. Поэтому русские войска так же начали окапываться и возводить полевые укрепления, тем более, что неугомонный кавторанг Василий Балк, проявил просто выдающиеся таланты на ниве 'дерново- земляной' фортификации с перекрывающими друг друга огневыми секторами. Начиналась та самая окопная война, которую в 'карпышевском' мире породила Первая мировая…
Предложение Стесселя о формировании полка морской пехоты из добровольцев от флотских экипажей, встретило резкую отповедь Макарова, заявившего, что перед генеральным сражением с Того из состава экипажей судов первой линии он не отдаст на сухопутье ни одного человека. Хотя сама идея создания специального корпуса морской пехоты, соответствующим образом обученного и экипированного, ему представлялась более чем злободневной.
Оговоренный с флотом лимит снарядов больших калибров для работы по суше был уже существенно превышен, так что отказ флотского начальства от новой массированной бомбардировки японских позиций никого не удивил. И хотя следующая партия снарядов была на подходе — три зафрахтованных для ее доставки к Индокитаю, а если обстановка позволит то и к Шанхаю, германских быстроходных парохода уже миновали Красное море, впереди еще была перегрузка на наши суда и проводка с конвоем в Артур. А моряки готовились к генеральному сражению, которое желательно навязать Соединенному флоту в ближайшие недели, а не когда-то потом. Нужно было успеть воспользоваться серьезным преимуществом,
