Весьма элегантного вида господин, одетый в светло-коричневое драповое пальто и безукоризненный серый в клеточку костюм явно не местного производства, прогуливался по набережной время от времени посматривая в сторону моря. Господин имел темные, зачесанные назад волосы, крупный нос с горбинкой, резко выпяченную нижнюю губу и колючий взгляд выпуклых черных глаз.
Через некоторое время он зашел в ресторацию Самсонова, что на Светланской. В сей ранний час здесь оказался только один посетитель — пожилой, сгорбленный, но аккуратно одетый китаец.
— Здравствуйте! Простите великодушно, что прерываю вашу трапезу. — произнес господин в сером пальто, сопровождая свои слова вежливым полупоклоном. — Вы ли будете мастер Ляо?
— Да, меня зовут Ляо, даа… старый Ляо. — старичок мелко закивал.
— Позвольте представиться — дон Педро Рамирез, журналист из Бразилии. Я хотел бы заказать пошив плаща. Зима заканчивается… И вас отлично отрекомендовали.
— Вам лучше обратиться к подмастерьям моего заведения, сам-то я кройкой и шитьем уже не занимаюсь, рука не та и глаза почти не видят…
— Всенепременнейше обращусь, благодарствуйте! — произнес дон Рамирез.
— Хотя впрочем, завтракать я уже закончил, так что пойдемте ко мне и я лично прослежу за выполнением вашего заказа. — рассудил старичок.
— Буду весьма вам признателен.
Китаец подозвал официанта, расплатился по счету и направился к выходу из ресторации. Дон Педро последовал за ним.
— Вы, по-видимому, приезжий, благоприятна ли была ваша дорога? Удобно ли вы устроились в нашем прекрасном городе? — интересовался старичок.
— Третьего дня прибыл из Харбина, поселился в доходном доме на улице Семеновской, окна с видом на Транссибирскую магистраль, очень удобно, спасибо.
Мирно беседуя они подошли к заведению Ляо, прошли в его кабинет на втором этаже. Бразилец сел в кресло, поправил складку брюк, выставив носки и новенькие туфли.
— А теперь раздевайтесь, будем снимать мерку! — суетился старый Ляо.
— Прекратите Хаттори-сан.[56] Вы, конечно, более чем убедительны, вам бы на театре играть, но не стоит увлекаться. Мне вот интересно, вы хорошо спрятали настоящего Ляо? — спокойно осведомился дон Педро.
Старик распрямился, его горб чудесным образом исчез, лицо разгладилось, седой парик он положил на стол рядом с собой, теперь никто не дал бы ему больше сорока лет. В узких кругах тай-са Фуццо Хаттори имел хорошую репутацию. В том смысле, что только самоубийца желал бы заиметь его себе во враги. Он тонко усмехнулся:
— В свое время на все вопросы будут даны ответы. Ответ, полученный несвоевременно, не дает удовлетворения.
— Молчание — это способ говорить неправду. — парировал гость.
— Молчание и есть молчание. Оно — золото. А язык он 'дан человеку, чтобы скрывать свои мысли'. Что привело вас во Владивосток, мой друг?
— Я собирался отправиться пароходом в Лондон… У русских могут быть вопросы ко мне. — поморщился бразилец.
— Еще бы, недавно мы с вами весьма плодотворно… пообщались. — улыбнулся Хаттори.
— Быть может, вы захотите продолжить взаимовыгодное сотрудничество… господин Ляо?
— Это было бы весьма кстати… синьор Рамирез. У нас ведь есть общие интересы.
Они скрепили договор рукопожатием.
— В другое время я бы трижды подумал, но здесь и сейчас ваши способности могут пригодиться — война началась неблагоприятно, — прокомментировал японец.
— Я бы так не сказал — японский флот имеет некоторые очевидные преимущества.
— Опытный личный состав, а также количество, тоннаж и вооружение судов имеют существенное значение, но все войны в истории выигрывались в первую очередь за счет ума, мужества и силы духа. Вспомните Чемульпо!
— Но, в конце концов вы же потопили 'Варяга', — возразил дон Педро.
— Потопили 'Варяг'?! Но разве это победа! — возмутился японец — Вы, кажется любите шахматы? Русские не просто разменяли две свои пешки на две наши, но приобрели выигрыш в качестве и темпе. Они заранее все подготовили, специально убрали из Чемульпо свои 'лишние' корабли, чтобы не спугнуть нашу эскадру. Удивлять противника — это наша профессия. Но так получается, что и капитана Руднева тоже. До самого последнего момента он и его люди изображали беспечность, а потом за несколько часов подготовили свои корабли к бою! Так не бывает, и Руднев не мог действовать в одиночку. Видимо, Старк и Алексеев давно готовили этот капкан, подбирали подходящих корабли, готовили людей, но ни мы, ни вы, при всей нашей с вами осведомленности ничего об этом не знали. Скорее всего, у русских есть общество, подобное нашему 'Черному Дракону'. Теперь нам опасно быть в чем-то уверенными — все полученные разведданные могут быть дезинформацией.
— Но в Порт-Артуре ваши миноносцы сработали вполне удачно!
— Опять вы не правы! Не удалось утопить ни одного корабля, и это при массированной и внезапной атаке? Я считаю, что русские подозревали о такой возможности и приняли все необходимые меры. Например, приказ Алексеева о запрете постановки противоминных сетей, скорее всего, прикрытие, и предназначен для нас с вами — судя по результату атаки, сети все же были установлены. Мы же… мы даже точно не знали, находится эскадра в Артуре или в Дальнем.
Я не сомневаюсь, что русские действуют по заранее разработанным планам и они знают о нас все, что им необходимо. Теперь я почти уверен, что у них есть осведомители в командовании нашего флота… или даже еще выше. Самое отвратительное то, что ни мы, ни ваша хваленная СИС до последнего времени просто не принимали всерьез такую возможность.
— Возможно им помогли французы… — задумчиво пробормотал 'бразилец'.
— Адмирал Уриу виновен не в том, что сунулся в ловушку — он не мог ее миновать. Его вина в недооценке противника. Впрочем, возможно я не совсем справедлив, ведь его дезинформировал коммодор Бейли, АНГЛИЙСКИЙ коммодор Бейли, ВАШ коммодор Бейли, мистер…
— …синьор! — прервал японца дон Рамирез.
— Хорошо, оставим эту тему… Пока оставим.
— Все обстоятельства могли бы стать намного яснее, если бы удалось взять в плен и хорошенько допросить оставшихся в Чемульпо русских.
— Это довольно трудно, наши люди еще в Чемульпо пытались 'взять русских в плен', но, к сожалению, оказались не на высоте — французы и итальянцы все испортили, возможно, те, что действуют в Шанхае, будут более профессиональны.
— А что, собственно, человек вашего ранга делает в этом городе? Или все ваши сотрудники так заняты поисками шпионов в собственных рядах и похищениями русских матросов?
— Волки всегда должны следить за делами овец. В противном случае они рискуют пропустить назначение нового и опасного пастуха. Или появление стаи сторожевых собак. Для этого я здесь, — изящно уклонился от ответа японец.
— Ну да, эти рассуждения очень вам помогут, если 'сторожевые собаки' найдут труп настоящего Ляо. — язвительно прокомментировал дон Педро.
— Никакого такого 'настоящего' Ляо никогда и не было, этой маске уже четверть века, ее создал еще Тояма-сама,[57] позднее ее использовал я, и многие мои коллеги.
В дверь осторожно поскреблись, полковник Хаттори за несколько секунд преобразился обратно в старого Ляо и дребезжащим старческим голосом громко сказал:
— Войдите.
Вошедший молодой человек отличался рассеянностью манер, азиатскими чертами лица, маленьким ростом, выглядел немного грузноватым и даже рыхловатым, но только на первый взгляд. Круглое, добродушное лицо располагало к себе. Только цепкие, внимательные черные глаза выбивались из образа этакого провинциального увальня, невесть как оказавшегося в большом городе и все еще удивленного этим фактом. Похоже, он мучился похмельем.
