– Вы же меня, дорогой Илик, без ножа режете! – пронзительно вопил в трубку Козленко. – У меня спектакль срывается!
– Плевал я на ваш спектакль! – рассвирепел Гусаров, который только-только сел поработать, как на тебе, приходится выслушивать претензии режиссера.
Мысли, эпизоды, целые фрагменты романа роились у него в голове, грозя перемешаться или вовсе исчезнуть, а он должен отвлекаться на всякую ерунду!
– Илик… – жалобно проскулил Эрнест Яковлевич.
– Я вам не Илик! Слышите, вы?! – взревел драматург и бросил трубку.
Подумав мгновение, он вскочил и отключил телефон. Пусть теперь Козленко попробует до него добраться!
Замирая от предвкушения грядущего творческого процесса, Илларион Гусаров уселся за компьютер и вдохновенно защелкал клавишами…
Внутри «Слатара» воцарился приятный сиреневый полумрак. Осиан-айо удобно расположилась в мягком кресле и незаметно для себя уснула.
– Мы приближаемся к Кольцу Аллоиса. «Слатар» примет главная планета кольца – Цоуфис.
Сообщение, прозвучавшее в сознании Осиан-айо, разбудило ее.
Прямо перед глазами открывалась картина космоса. С трепетом и восхищением одинокая пассажирка «Слатара» разглядывала огромный, жарко пылающий оранжевый шар Цоуфиса, который далеко освещал фиолетовое пространство. Планета и космический корабль медленно и осторожно сближались. Цоуфис окутала зеленоватая дымка. «Слатар», войдя в атмосферу, вспыхнул ослепительно-белой звездой, испуская бесчисленное множество тонких лучей. Цоуфис бережно принял его на свою поверхность.
Осиан-айо показалось, что посадка длилась лишь мгновение. Мягкий, едва ощутимый толчок – и в стене корабля образовался проход, сквозь прозрачные стенки которого проникал оранжевый свет незнакомой планеты. Осиан-айо покинула «Слатар».
– Здравствуй, Цоуфис! Ты прекрасен… – Гостья застыла в восхищении.
Ее окружал простор, наполненный упругим ароматным ветром, под ногами струилась ласковая и теплая золотистая дымка, которая всюду, сколько видел глаз, покрывала планету. В этой дымке отражались желтые облака, скользящие по оранжевому небу.
– Так вот ты какая, Эльсиния! – прошептала Осиан-айо. – Кто же хозяин этого великолепия? И тут же в небе появилось серебристое облачко. Приближаясь, оно превратилось в остроносые сани, которые опустились на воду и плавно подкатили к гостье. Из них вышел хозяин оранжевой планеты.
Осиан-айо узнала Фария раньше, чем ей удалось хоть что-то рассмотреть. Целую вечность она ждала этой встречи. Теперь, оказавшись в объятиях Фария, она закрыла глаза и впитывала ощущение его присутствия всем своим существом.
– Прости меня! Я не мог больше ждать!
Она силилась что-то ответить и не могла собраться с мыслями.
Фарий с восхищением смотрел на ее изящное тело, золотой поток волос, струящийся вдоль гибкой спины, розовое сияние кожи, зеленый огонь распахнутых глаз, светящихся оттенком нежности, присущим только ей одной. Фарию казалось, что она родилась только что, в этот самый момент из золотых вод Цоуфиса. Он торжествовал.
– Фарий! – Осиан-айо подняла глаза, всматриваясь в любимого.
– Оси, дорогая, я знаю, что виноват перед тобой. Прости. Я непрерывно думал о тебе.
От волнения выразительные черты его лица, обрамленного светлыми кудрями, выглядели еще более утонченными. Ласковый взгляд завораживал. Осиан-айо любовалась Фарием, его стройной фигурой, благородными линиями легкого и сильного тела.
– Жалеешь, что откликнулась на зов моей тоски по тебе?
– Нет! – Она прижалась лицом к его плечу, пряча свое волнение.
– Этот новый мир подарит нам больше счастья, чем мы могли мечтать!
Фарий был непоколебимо уверен в том, что говорит.
Вдруг тревожная мысль появилась в сознании Осиан-айо:
– Как легко заблудиться в немыслимо огромном пространстве космоса и потерять надежду встретиться хоть когда-нибудь! О-о-о, нет!
Фарий поймал мысль Осиан-айо на лету легко, как это всегда у него получалось, и вздохнул. Он был готов к тому, что ей может не понравиться такая игра, и все же огорчился.
– Пространство Эльсинии растет, оно постоянно расширяется… С каждым мгновением его размеры становятся все грандиознее, но мы с тобой всегда будем вместе, Оси. Ты мне веришь?
Осиан-айо растерянно кивнула и взглянула вверх. В небе, как в огромном оранжевом зеркале, отражались их застывшие в объятии фигуры, сквозь которые скользили светящиеся желтые облака. Казалось, что все вокруг излучает любовь…
– Фарий, как красиво! – восхищенно прошептала она, мгновенно забыв свои опасения.
Фарий улыбнулся в ответ, безмятежно, как ребенок. Ему нравились захватывающие игры с пространством и временем, с чувствами и мыслями. И чем они сложнее, жестче и опаснее, тем интереснее. Но его любовь к Осиан-айо родилась раньше, чем страсть к жизни в царстве материи; раньше, чем зажглись первые звезды. Фарий поклялся самому себе уберечь это чувство от разочарований, боли и страха. Ради Оси он сумеет усмирить бушующую стихию материальности, противопоставив ей самообладание и равновесие своего духа.
Ганна с ног сбилась, стараясь угодить хозяевам. Она была не большая мастерица готовить, но Чигоренко не жаловались. Борщ, вареники, котлеты и голубцы – вот почти весь перечень ее нехитрых блюд. Алешка привык к стряпне «бабы Ганны», как он называл няньку, а Юля и Филипп оба были непривередливы. Так что домработница особо не переживала по поводу своих кулинарных способностей. Но сегодня к Юлии Марковне придет давняя подруга, с которой они бог знает сколько времени не виделись, и Ганне не хотелось ударить лицом в грязь. Как назло в последний момент обнаружилось, что нет сметаны.
– Юлия Марковна! – чуть не плача, сокрушалась Ганна. – Придется в село бежать! Сметаны нету!
– А нельзя как-нибудь обойтись?
– Нельзя! Никак нельзя! Что за голубцы без сметаны?
И Ганна, продолжая причитать, выскочила за ворота и понеслась в свое родное село Дубки, видневшееся на пригорке.
Когда она вернулась, гостья уже сидела в гостиной, и они с хозяйкой мило беседовали.
