Интерферотрон Густава Эшера

— Привет, Морис.

Вейвановский удивился: куратор впервые назвал его по имени.

— Привет, — ответил он.

— Не смог, к сожалению, вызвать вас раньше, — был занят в другом месте. Итак, подведем итоги. С заданием вы справились. Гостей встретили, интерферотрон собрали. За это хвалю.

— Я допустил много ошибок, — виновато сказал Морис.

— Каких же?

Вейвановскому показалось, что куратор говорит с иронией.

— Во-первых, я вынужден был разгласить тайну.

— Это печально, но терпимо.

— Кроме того, интерферотрон захватил враг.

— А вот это очень, очень скверно. Но тоже терпимо.

— Как? Неужели вам удалось отобрать интерферотрон?

— Мне не было необходимости его отбирать. Он все время находился в поле моего зрения. Сейчас, кстати, здесь должен появиться тот, кого вы называете врагом.

— Богенбрум? Он здесь?

— Его убили только что.

В подтверждение слов куратора рядом с Морисом возник кокон, сверкающий таким ярко-золотистым цветом, какой Вейвановский ни разу не замечал у себя или братьев.

— Привет, Франц! — приветствовал его куратор.

— Что со мной? — Богенбрум, похоже, был удивлен своему новому состоянию.

— Неужели вы не помните? — спросил куратор. — Вспышка света? Воронка, в которую вы провалились?

— Я погиб? — после паузы произнес Франц.

— Да.

— Но почему я здесь?

— Я вызвал вас сюда, чтобы подвести некоторые итоги перед вашим окончательным убытием. Сейчас вы находитесь в бестелесном виде, как и Морис Вейвановский рядом с вами.

По кокону Богенбрума проскользнула темная рябь.

— Спокойнее, Франц, спокойнее, — сказал куратор. — Вам уже нечего делить. Друзья мои, это наша последняя встреча, не будем омрачать ее склоками.

Морис был поражен:

— Неужели вы общаетесь с силами зла? И почему последняя?

— Терпение, Морис. Я вскоре все объясню. Франц, пожалуйста, не перебивайте меня, — раздраженно произнес куратор, заметив, как Богенбрум пытается что-то сказать.

Далее между куратором, Морисом и Францем происходил следующий диалог.

Куратор. Эту нашу краткую встречу я намерен посвятить обсуждению того задания, которое вы от меня получили некоторое время назад. Поскольку каждый из вас знал только свою часть миссии, я изложу ситуацию в целом. Заранее прошу меня извинить, если повторюсь. Итак, вышестоящими инстанциями мне было дано поручение изучить возможность коррекции существующего событийного порядка. Так как иерархи не располагают потенциалом для подобных операций, то внимание было обращено на некое устройство, разработанное землянином по имени Густав Эшер и названное им интерферотроном. Этот аппарат теоретически позволял, проникая глубоко в, так сказать, изнанку событий, изменять их структуру и порядок. Однако в том виде, каком он был сконструирован, интерферотрон только демонстрировал события, причем из ближайшего прошлого. Следовательно, миссия разделялась на две задачи: первая — модифицировать интерферотрон таким образом, чтобы он мог не только показывать события, как прошедшие, так и будущие, но и изменять их. Вторая — применить аппарат в реальной обстановке. На Земле как нельзя кстати к этому времени сложилась ситуация, которая характеризовалась завершением системного цикла.

В определенной точке временной шкалы, вдоль которой существует планета Земля, имеется событие, определяющее все ее характеристики. Это исходный сон, содержащий как начало, так и конец всего земного, — в общих чертах, естественно. Высшим тезисом, породившим данное исходное сновидение, предусматривалось, что в нем будут изначально заложены разрушительные тенденции и что момент созидания станет одновременно и моментом гибели. Надо заметить, что такое устройство основополагающего сновидения является типичным для Великого Спящего. По всей Вселенной сплошь и рядом миры зарождаются и гибнут, так как их соответствующие исходные сны уже имеют в себе всю программу появления, развития и самоуничтожения. Это неизбежно: ведь тезис зиждется на основных двух понятиях — присутствии дефекта в системе и ее многополюсности. Однополюсные системы — если умозрительно предположить наличие таковых — были бы совершенно статичны, иными словами, не существовали бы, так как статика исключает взаимодействие с внешним миром. Отсутствие же изъяна в системе лишает ее возможности развиваться. Развитие, однако, всегда подразумевает гибель.

Упомянутый исходный сон инициирует другие системообразующие сновидения, детализирующие весь земной миропорядок. Эти последующие сновидения также несут в себе зерна гибели для всей системы. Но в наиболее общем, законченном виде весь алгоритм существования Земли содержится в том всплеске психической энергии, который исторгается обоеполым существом, находящимся в данный момент в Гималаях. Не следует думать, будто системообразующее сновидение — это такое явление, на которое способны исключительно человеческие существа, наделенные мозгом. Нет, сон — гораздо более широкое понятие. В масштабах Вселенной его могут генерировать любые целостные в психическом плане сущности: от камня до планеты. Вопрос только, как обычно, заключается в энергетических характеристиках: для инициирования всей последовательности снов, результатом которой становится проявленность системы в окружающем мире, сновидение должно обладать определенными параметрами. Завершая теоретическую часть, выражусь просто: исходные и системообразующие сны, возникающие в соответствии с тезисом Великого Спящего, — это специфические выбросы психической энергии.

Присутствие интерферотрона в момент выброса такой энергии на Земле, а также наличие поблизости других сновидений, способных выступить в роли системообразующих, заинтересовало иерархов. Не имея возможности непосредственно вмешаться в человеческие отношения, так как масштаб сил и инструментарий у вышестоящих инстанций совершенно иной, они изъявили желание организовать эксперимент, итогом которого могла бы стать замена имеющейся системы на иную. Не скрою: развитие Земли до сих пор происходило по удручающему сценарию, отягощенному особо сильными дефектами. Впрочем, не приходится ожидать чего-либо иного от основополагающего сновидения, исторгнутого жестоко искалеченным организмом. Коррекция здесь была бы не только уместна, но и желательна. К тому же, небольшая планета, находящаяся на обочине галактики, не представляет особой ценности; ее повреждение или исчезновение в случае неудачного исхода испытаний останется почти незамеченным, тем более что на повестке дня стоит радикальная ревизия всего звездного комплекса.

Приступая к реализации задания вышестоящих сил, я был скован в своих возможностях. На Земле у меня мало агентов, вернее, их до недавнего времени насчитывалось всего двое — я имею в виду вас, Морис и Франц, и совсем немного союзных или подчиняющихся мне других сил. Воплотить замысел космических инстанций предстояло обычным людям, которые едва ли догадываются о существовании иерархической лестницы и с которыми напрямую я работать не могу. Первым задачу получил Франц: раздобыть документацию на интерферотрон и собрать его улучшенный вариант. Скажу честно, Франц: несмотря на ваши обширные познания и профессорскую степень, особых надежд я здесь не возлагал, рассматривая вас как запасной вариант. В Кантабиле вы выступили в качестве приманки, не более. После знакомства со Стивом Макналти и Густавом Эшером вам была дана команда прибыть в Сапалу для сеанса энергетической накачки. Это, ваше безопасное следование в церковь, а также опоздание сил, которые должны были вас заряжать энергией, было организовано исключительно для того, чтобы выманить туда Эшера, желательно с интерферотроном.

Далее указание получил Морис: встречать гостей. Наличие по соседству с ним квалифицированного медика обеспечивало успех следующего этапа операции — захвата и ранения Эшера. Почему ранения? Потому что в этом случае у него появлялась личная заинтересованность в разработке второго, улучшенного