— Это они?
Вейвановский помог ей подняться; Венис, не мешкая, подбежала к телам. Опустившись на корточки, она приложила руку к одной шее, затем другой, выпрямилась и сказала:
— Почти что живы. Но, похоже, масса внутренних повреждений.
Действительно, у одного тела была неестественно заломаны обе ноги, а у другого рука отходила в сторону так, как не бывает у живых людей.
— Что с ними теперь делать? — озадаченно спросил Морис.
— Как что? — удивилась Венис. — Спасать! Лечить! Но для начала их нужно снять отсюда. Побудьте здесь, я сейчас сбегаю домой за аптечкой и носилками.
Вейвановский послушно кивнул. После того, как Филомела скрылась в отверстии люка, он решил прощупать мысли чужаков. Однако у обоих в голове царил полный хаос, из которого ничего связного выбрать не удалось. Неужели это те самые гости, о которых меня предупреждал куратор, подумал Морис. Теперь ради них придется оборудовать полевой госпиталь на дому. Если выживут, конечно. Интересно, откуда они могли свалиться, — Вейвановский посмотрел по сторонам, затем поднял голову вверх. Он вскоре получил ответ на свой вопрос: на высоте двадцати ярдов, прямо над особняком, в небе начал прорисовываться круглый предмет розовато-коричневого цвета. «НЛО?» — вздрогнул Вейвановский, вспомнив о тех ужасах, которые летающие тарелки творили на Земле в XXII веке. К счастью, это был не НЛО. Над домом оформился объект, очень похожий на кольцевидное мышечное отверстие. Небесный сфинктер пару раз разжался и сжался, как бы тренируясь, а затем изверг из себя обнаженного мужчину, который, вопя и размахивая руками, с противным хрустом ударился о трубу дымохода. Дырка в небе тут же исчезла, а мужчина, отпружинив от крыши, описал в воздухе дугу и безжизненно свалился к ногам остолбеневшего Мориса.
Из дверей своего дома показалась Филомела; в руках у нее были две пары складных носилок, которые она бросила на пол веранды. Посмотрев на Мориса, она помахала рукой и крикнула:
— Уже иду! Вот только аптечку прихвачу! Холовизор что-то никак не выдаст. Морис очнулся и прокричал ей в ответ:
— Берите третью пару! Тут еще один!
— Как еще один? — не поняла Филомела.
— Вот только что свалился!
— Может, мне про запас еще штуки две взять?
— Возьмите!
— Хорошо! — Филомела скрылась за дверью.
Третий человек при падении пострадал менее остальных: лежа ничком, он чуть слышно постанывал, конечности его на вид были целыми. Ран на теле, не считая неизбежных ссадин, не наблюдалось, — Морис, однако, не рискнул его переворачивать, опасаясь что-нибудь повредить или сместить. Вскоре на крышу энергично запрыгнула Филомела и бросила рядом с телами охапку носилок и несколько пакетов с аптечками.
— Это — новенький? — кивнула Венис на стонавшего раненого.
— Да, — развел руками Морис, чувствуя некоторую неловкость за то, что у него тут, как жабы после смерча, из облаков валятся люди. — Вам помочь?
— Спасибо, сама управлюсь. Вы лучше посмотрите вокруг по окрестностям, может, еще кто-то завалялся.
Морис послушно принялся осматривать территорию, обходя крышу по периметру, а Филомела, орудуя как заправская полевая медсестра, занялась потерпевшими.
Носилки представляли собой небольшие штыри, которые Венис по одному разложила слева и справа от каждого тела. После нажатия на маленькую кнопку штыри раздвинулись в человеческий рост, а между ними под телами прошуршала пленка, так что раненые оказались лежащими на тончайшей, но прочной основе. Повторное нажатие кнопки подняло все носилки в воздух на небольшую высоту. Филомела раскрыла аптечку, вынула из нее шесть пластинок и прикрепила их попарно ко лбам и пяткам раненых. Затем она достала из аптечки кусок ткани, встряхнула его — это оказался крошечный экран, на котором тут же возникли три условные человеческие фигуры, пронзенные многочисленными линиями с вынесенным на них текстом. Венис углубилась в чтение диагноза, озвучивая выдержки из него для ходившего рядом Мориса.
— Совсем плохие. Здесь, — она посмотрела на тело с вывернутой рукой, — перелом шейных позвонков, повреждение костей черепа. Осколки кости вошли глубоко в левое полушарие. Открытый перелом правой руки. Разрыв левого легкого. Перелом шести ребер. Остановка сердечной деятельности. Вытек правый глаз…
— Филомела, он же покойник! — отозвался Морис, рассматривавший с другого конца крыши кусты роз, окружавшие дом.
— Почему? — удивилась Венис.
— Ну как… Сердце не бьется, голова разбита.
— Это ровным счетом ничего не значит! — подняв указательный палец, назидательно сказала Филомела. — Лишь бы основные модули были без повреждений.
— А клиническая смерть? Он же практически мертв?
— Да.
— И сколько он может протянуть без оживления?
— Максимум — два часа! Мы их сейчас перенесем ко мне домой, а там я через холовизор подключусь к системе интенсивной терапии и регенерации. Через пару недель, от силы месяц, будет скакать… С головой, правда, могут оказаться проблемы…
— Может быть, оставим их у меня? Мне очень неудобно вас обременять.
— У вас? Да вы что? Как вы сможете обеспечить квалифицированный уход? И при чем здесь «обременять»? Я выполняю свой долг медика! Вы лучше скажите, с какой высоты они упали.
— Насчет первых двух — не знаю, я только слышал, как они катились по крыше, но этот голый летел с двадцати ярдов вниз.
— Он что, вывалился из летательного аппарата?
— Да нет, все это выглядело довольно странно.
Морис описал Филомеле обстоятельства, при которых появился третий пострадавший.
— Гм, действительно, странно. Ну ладно, придут в сознание — сами расскажут. Первые двое тоже, судя по всему, падали с большой высоты.
— Вокруг никого не видно, — обойдя крышу, Вейвановский подошел к Филомеле. — А что со вторым?
— Ноги перебиты. Но это и так заметно, как говорится, невооруженным глазом. Диагностика показывает, что тут еще… Впрочем, смотрите сами.
Морис прочитал на экране, неподвижно застывшем в воздухе, что второй гость разорвал себе селезенку и мочевой пузырь, переломал позвоночник, но, как ни странно, был жив, находясь в состоянии шока. Третий раненый был почти цел, если не считать сильного ушиба мозга, глазных травм и перелома челюстей.
— Все понятно, — сказал Вейвановский. — Будем отвозить?
— Да, — ответила Венис. — Толкните их за крышу, только осторожно, а я пока соберу аптечки. Здесь они больше не нужны.
Морис легонько подтолкнул первые носилки, которые, проплыв за ангар, медленно опустились вниз и замерли над землей.
— Правильно, вот так, — обернувшись, сказала Филомела. — Они автоматически зависают в трех футах над любой поверхностью. Мы в войну их пихали так, что они летели через все окопы прямо в госпиталь, за полмили.
Такими же легкими толчками Морис доставил вниз двоих других раненых. Спустившись с крыши и выйдя во двор, Филомела опытной рукой послала носилки к дверям своего дома, где они, не доехав совсем чуть-чуть до того, чтобы врезаться в стенку замерли. На пороге ангара показался Морис, в руках у него были аптечки и оставшиеся носилки.
