Господин Ельцов кипел от негодования.
– Я сам не без греха, – возмущался он, наливая водку себе и начальнику охраны. – Но такой всеядности понять не могу! Иваницын что же, ни одной бабы не пропускает? И каков конспиратор! Ему бы в разведке работать, а не в страховой компании. Или мальчиком по вызову! С его внешностью в самый раз будет. Может, мне его вместо главного менеджера стриптизером назначить? А что? Откроем стриптиз-бар для сотрудников фирмы, вместо кабинета релаксации. Как считаешь?
Борисов молча кивал. Путь шеф выговорится, выпустит пар.
– Как ты думаешь, Марина показывала эти фото Астре?
– Она шантажировала любовника, а подругу могла пощадить.
– Что-то же заставило мою дочь сбежать из дома? Вдруг, до нее дошли слухи о выкрутасах Захарки? Или Марина призналась во всем, открыла ей глаза? Я ночами не сплю, думаю, а вдруг, это моя девочка убила Степнову? И знаешь, к какому выводу пришел? У Астры горячий, решительный нрав, но на убийство она не способна. Ударить подругу подсвечником в висок, а потом тащить ее в ванную, перекинуть лицом вниз… нет, она бы такого не сделала. Вот ты бы поволок труп в ванную?
– Зачем? Странное убийство…
Они сидели в маленьком ресторанчике за угловым столиком и вполголоса обсуждали последние новости. Вернее, их отсутствие.
– Молодой человек! – подозвал Ельцов официанта. – Принеси-ка нам соленых грибков на закуску и огурчиков с укропом. Ты будешь, Коля?
– Мне лучше что-нибудь диетическое. Желудок ноет и ноет. Наверное, язва.
– Типун тебе на язык! Ты сначала дочь мне отыщи, а потом болей.
– Ищу. И убийцу Марины тоже. Пока похвастаться нечем.
– Как идет официальное следствие?
– Еле-еле… Отрабатывают версию ограбления. Фотографии в деле не фигурируют.
– У тебя надежный источник?
– Другими не пользуюсь. Бывший коллега, проверенный. Какой ему смысл наводить тень на плетень? Особо усердствовать оперативники не станут, им лишь бы дело поскорее с плеч долой.
Ельцов немного успокоился. Хоть какая-то определенность.
– Ты работай, Коля. Деньги нужны? Говори, не стесняйся.
У Борисова разболелся желудок, – он терпел, покрываясь потом под белоснежной рубашкой. Вот еще напасть! А все нервы… Докладывать-то Ельцову, по большому счету, нечего. Астра исчезла, и любые мероприятия по ее поиску оканчивались ничем. То же с убийцей Марины Степновой. Можно подозревать всех и никого: Захара, Астру, частного детектива, одну из женщин со злополучных фотографий, даже мать и отчима погибшей.
Единственная улика, которая была у него в руках и которой не располагало следствие, – интимные фотографии, компрометирующие Иваницына и его возлюбленных. Их раз за разом и перебирал Николай Семенович, – от безысходности, от невозможности нащупать ниточку и начать разматывать этот клубок. Снимки чем-то притягивали его, был в них смутный, неуловимый намек – или это цеплялся за соломинку ум, бессильный разгадать чужой замысел…
Глава 19
Дом госпожи Гримм представлял собой выгоревшую почерневшую коробку с провалами окон и обугленной крышей. Астра ничего не придумала.
Пожарные приехали поздно, – они затушили пламя, но дому это уже помочь не могло. Он умер вместе со своей хозяйкой.
Матвей надвинул пониже кепку с длинным козырьком и присоединился к толпе зевак.
– Беда-то какая… – переговаривались люди. – Баронесса сгорела! Тело нашли все черное, чисто уголь!
– Тихон, сказывают, пропал. Думали, он кинулся хозяйку спасать, ан нет…
– Может, он у себя дома?
– Посылали за ним – нету! Как сквозь землю провалился.
– А девка, что немке прислуживала? Тоже сгорела?
– И девку не нашли.
– Может, это Тихон с девкой дом-то и подпалили…
– У баронессы денег было немерено! Богатая, ведьма…
– О покойниках плохо не говорят. Прости, господи!
– Грохнуло на всю округу… из трубы сноп искр вырвался и черный дым повалил, будто чертов хвост. Это ведьмина душа в пекло отправилась!
– Хватит вам! Постыдились бы, человек в огне погиб…
Любопытные потихоньку расходились. У ворот стояла милицейская машина, двое сотрудников в форме о чем-то переговаривались, жестикулировали.
– Следователь из района прикатил! Болтают, будто, баронесса не своей смертью померла… Когда человек заживо сгорает, это сразу видно – по позе трупа. Пожарники говорили! А немку кто-то прикончил еще до пожара.
