– Сколько времени примерно вас не тревожили? – уточнил Смирнов.
– Недели две… А потом опять позвонили, тот же голос. У вас, мол, вся квартира «жучками» напичкана, все, чем вы занимаетесь, о чем разговариваете – прослушивается. Мы давай искать! Гордей специалистов вызывал – мебель, стены, балкон, даже ванную и туалет проверили. Ничего. Гляжу, он на меня коситься стал… мол, выдумывает бабка, без повода переполох устроила. Здоровьем моим стал интересоваться, обследование предлагать в частной клинике. Я и задумалась: может, у меня и в самом деле с головой непорядок? Решила молчать.
– После случая с «жучками» опять наступило затишье?
Екатерина Максимовна кивнула.
– Ага. Полмесяца прожили без волнений. С телефоном сын устроил так, чтобы звонки записывались. Он и попался, голос-то! Я трубку взяла, а он говорит: «У вас в квартире появился бразильский ядовитый паук! Он вас ночью перекусает. Бананы покупали? Так паук с ними и прибыл». Я к холодильнику, а там и правда бананы. Сын покупал. Давай я все вытаскивать, перетряхивать… оглядываюсь, как ненормальная, всюду мне пауки мерещатся. Кое-как дождались вечера, обыскали квартиру… поймали нескольких пауков. Только мы в них не смыслим ни черта! Повез Гордей их к ученому человеку, тот посмотрел, посмеялся над сыном… и посоветовал меньше пить. Ему еще не приходилось слышать, чтобы бразильский паук, дескать, попал в московскую квартиру. Хотя исключить подобное нельзя.
– В общем, расстраиваться пока нечего, – усмехнулся Всеслав. – Пауки, «жучки» и прочее – это шутки. Кто-то имеет зуб или на вашу семью, или на одного из вас.
– Может, и шутки… но мне не до смеха, – всплакнула Екатерина Максимовна. – Я ни спать, ни есть спокойно не могу, от каждого звонка дергаюсь, от каждой машины на улице шарахаюсь. Антошенька тоже нервный стал, плачет по ночам. Гулять мы теперь без охранника – ни ногой. Куда такая жизнь годится?
– А раньше вы одни с внуком гуляли?
– У нас собака жила, здоровенный ротвейлер, Дик. С ним было не страшно.
– Где он сейчас? Отдали?
– Сдох… в феврале.
– Заболел? – насторожился сыщик. – Или от старости?
– Какая старость? Ему всего четыре года исполнилось. Заболел… чахнул, чахнул… слюна из пасти текла, задыхался. Чумка, наверное. Хотя ему все положенные прививки делали.
– Ветеринара вызывали?
– Два раза, – вздохнула мать Руднева. – Он так ничего и не понял. Сначала обнадежил нас – если собака привитая, она чумкой переболеет в легкой форме. Но Дик не выздоровел. Жалко пса! Потом звонок был по телефону – мол, сдохнете, как ваш ротвейлер. Получается, этот голос… он следит за нами? Откуда ему знать про Дика?
– Есть еще во дворе собаки? – спросил Смирнов.
– Есть… у соседей наверху, на пятом этаже колли тоже издохла, сразу следом за Диком. И кошка у дворничихи… Похоже на эпидемию. А пудель у женщины с седьмого этажа живой, потому что она к дочери ездила и его с собой брала. Не заразился, значит.
Мор, постигший животных, произвел на Всеслава плохое впечатление.
– Еще звонки были?
– А как же, – закашлялась пожилая дама. – Голос заявил, что наша еда отравлена и что мы скоро последуем за Диком. С тех пор сын перестал поручать кому-либо покупать продукты и заказывать их на дом – все приобретает сам, лично. Но мы продолжаем бояться. У Антоши давеча животик заболел, так Ирина чуть с ума не сошла! Слава богу, ребенок поправился. Не успели дух перевести, вчера у нас очередное происшествие приключилось: катафалк приехал. Кто-то его заказал.
– Мрачная шутка, – Всеслав помолчал. – У вас есть загородный дом? Я имею в виду, у Гордея Ивановича.
– Конечно, сын еще до женитьбы коттедж построил в Хотьково, на берегу речки. Мечтал на рыбалку туда ездить с ночевкой, но с его работой никуда не вырвешься – день и ночь крутится, как белка в колесе. А дом хороший, с удобствами, с камином.
– Может быть, вам туда переехать на лето? – предложил сыщик.
– Не-е-ет! – возразила Екатерина Максимовна. – Там со страху свихнешься. Тут хоть люди кругом – за стенами, сверху, снизу на этажах. Ирочка и Гордей рядом. А за городом, на отшибе, все равно что в лесу: кричи не кричи, никто на помощь не придет.
– Возьмете с собой охрану.
Мать Руднева не соглашалась.
– Здесь в городе мы все вместе, а там… Не поеду я! Боюсь.
Смирнов вышел от Екатерины Максимовны с тяжелым сердцем. Хулиганские выходки неизвестного показались ему зловещими и отнюдь не безобидными.
Руднев ждал сыщика в кухне, за накрытым на скорую руку столом.
– Перекусить не желаете?
Смирнов сел, в задумчивости окинул взглядом бутылку водки, мясную нарезку, овощи. В желудке появилась холодная пустота, есть расхотелось. Отчего-то в голову пришел покойный Дик…
– Спасибо, я на работе, – отказался сыщик. – А вы закусывайте, заодно и поболтаем.
– Со вчерашнего дня ничего в горло не лезет, после Ирининой истерики, – махнул рукой бизнесмен. – Первый раз серьезно повздорили. Семейная ссора! Впрочем, это мелочи. Вы поговорили с моей матерью? Каков будет вердикт?
