– Это приятели брата... они вместе работают в театре... работали...
Марина снова заплакала.
– Могли они убить Костю?
– Нет! Конечно, нет, они же не бандиты, не хулиганы. Приходили к нам пить чай, раза два я с ними ездила за город. Косте со мной одному было не управиться, вот они и помогали. Видите? – девушка показала на коляску. – Я же шагу сделать не могу!
– Знаете что? – вдруг неожиданно громко произнесла Марченко-старшая, словно очнувшись. – В последнее время Костя кому-то звонил по вечерам и странно разговаривал. Односложно: «да», «хорошо», «сделаю»... На него это не похоже! Он ведь болтун по натуре. Я у него возьми и спроси, с кем ты, мол, секретничаешь? Уж не жену ли решил тайком от матери в дом привести? А он помолчал, улыбнулся... Это, говорит, мама, наш счастливый случай! Если все получится, я денег заработаю, Маринку вылечим...
Ева насторожилась. Неужели ей звонил Костя, пугал? Но зачем? Да нет... тот неизвестный молчал, дышал в трубку и только в последний раз назвался Денисом. А Марченко про Дениса знать не мог.
Когда Смирнов счел, что спрашивать больше не о чем, он вежливо распрощался и потянул за собой Еву.
– Ты что, уснула? Идем!
– Я думаю...
Они вышли из подъезда во двор и направились к машине. Между домами стоял сизый мартовский туман, под ногами чавкала каша из грязи и снега. Из водосточных труб сыпался подтаявший лед, звенел.
– Звуки весны... – прошептала Ева, приостанавливаясь. – Послушай!
Облачко пара вылетело из ее рта при этих словах. К вечеру похолодало. Всеслав с трудом удержался, чтобы не поторопить Еву. Он закурил, обдумывая, в какое отделение милиции повезли дружков Марченко.
– Нам стоит еще поговорить с Гиви и Сашей, – сказал он, открывая дверцу машины. – Садись.
По дороге сыщик позвонил своему знакомому, и тот сообщил, что молодых людей допросили и отпустили по домам.
– Адресок дашь хотя бы одного героя? – попросил Смирнов. – За мной не пропадет. Отслужу!
Он записал адрес, стоя на перекрестке в ожидании зеленого света. Сбоку, со стороны Евы, стоял фургончик, расписанный рекламой колбас и сосисок.
– Есть хочется, – заныла она. – Заедем куда-нибудь, перекусим?
– Терпи, – сурово отрезал Славка, трогая. – Некогда. Дома поешь.
Ева надулась. Глядя на проезжавшие мимо машины, на мокрую ленту асфальта, она пыталась осознать факт смерти молодого человека, который проявлял к ней симпатию.
– Кристофер Марло, как я и предполагал, оказался вовсе не лондонским призраком и не агентом сэра Уолсингема, а обыкновенным московским парнем Костей Марченко, – ехидно заметил Смирнов. – Он навешал на твои нежные ушки отборную лапшу, дорогая! Впрочем, прости, о мертвых плохо не говорят.
– Но убили-то его по-настоящему! – возразила Ева. – Именно так, как и в шестнадцатом веке, в результате ссоры по поводу счета за ужин, ножом в голову. Ты хочешь меня убедить, что это случайное совпадение?
– Ты неисправима! В городе появился маньяк, он уже зарезал двух женщин, а ты морочишь мне голову с какими-то драчунами, которые поцапались из-за пары сотен рублей! – нарочно злил ее Смирнов, отвлекая от печальных мыслей и голода. – Поговорю еще с дружками Костика, и на этом все! Пусть милиция разбирается.
Ева молча уставилась в окно, кипя от негодования. И желание поесть, и желание поплакать – оба отступили. Сдали позиции перед желанием стукнуть Смирнова по голове сумочкой или книжкой. Ни того, ни другого под руками не оказалось.
– Кажется, приехали, – сказал сыщик, пытаясь разглядеть номер дома. – Улица Чкалова, а дом... черт, не видно.
Он остановил машину, помог Еве выйти и достал из кармана фонарик.
– Быстро стемнело! Ну-ка... вот он, родимый, номер 32. Пошли в гости к Саше!
Открыла дверь и впустила их в захламленную квартиру пожилая дама в байковом халате и бигуди, как оказалось, Сашина мама.
– Вот они, голубчики, – сказала она, приглашая Смирнова и Еву в гостиную. – Вторую бутылку допивают! А вы из театра? Или из милиции? Так их уже отпустили, оболтусов!
Молодые люди сидели за журнальным столиком, выпивали, закусывали колбасой и солеными огурцами. Они подняли на вошедших шальные глаза.
– Это к вам, мальчики, – пропела дама в нос, с претензией на аристократизм. – Хватит водку лакать. Допились уже!
Всеслав и Ева переглянулись. Интересная получалась картина. Гиви, с явно выраженной кавказской внешностью, и Саша, с лицом и фигурой этакого деревенского увальня, в полном замешательстве привстали.
– Опять за нами, что ли? – без всякого акцента произнес Гиви. – Сколько можно?
– Мы корреспонденты, – поспешила успокоить их Ева. – Пишем статью о трагической гибели вашего товарища. Хотим кое-что уточнить.
– Ф-фу-у-у... ладно, валяйте, – с облегчением выдохнул Саша. – Я уж подумал, нас арестовывать приехали. Что за беззаконие? Мы ни в чем не виноваты...
