– Автобусы здесь часто ходят? – спросил сыщик у спрыгнувшего с подножки водителя.
– Следующий по пятам едет, – сказал шофер и посмотрел на часы. – Я колесо менял, позже выехал, выбился из графика. Так что скоро второй автобус подоспеет. А потом не знаю! Вишь, как завьюжило?
– Когда обратный рейс?
– Сейчас передохну чуток, чаю попью, и обратно в Старицу. Второй рейс через час после меня будет. А может, и раньше, из-за снега. Метет, скаженный! Ни зги не видно, и дорогу занесет, как пить дать. Если тебе в город надо, лучше здесь не задерживаться.
– Ладно, спасибо.
Смирнов недолго колебался. Поворачивать обратно, находясь почти у цели, было не в его правилах. И он решительно направился в сторону, указанную словоохотливым попутчиком. В конце концов, не такой уж сильный снегопад, чтобы занести Кудеяров ясень до самой верхушки! Значит, найти дерево будет возможно, побродить вокруг, проникнуться духом легендарного места, поискать заброшенное разбойничье логово. Летом, разумеется, было бы удобнее и легче, но... в данном случае выбирать не приходится. Авось что-то удастся увидеть, понять.
В глубине души зрело беспокойство. «Не зря ли трачу усилия, время? – думал сыщик. – Чему поможет пустое созерцание дерева? Скорее всего, история его выдумана жителями деревни – люди склонны приукрашивать будничное существование, спасаться от скуки разными сказками. Потому так и богат ими фольклор любого народа, любой нации. Хочется верить в чудо – в торжество добра над злом, в победу ангелов над демонами, в бессмертие, в вечную любовь. Тоска по красоте и нетленным чувствам неистребимо присутствует в человеке, ничем ее не вытравишь – ни страданиями, ни болью, ни жестокостью, ни забвением. Если жизнь слишком ужасна, пуста или монотонна, люди создают в своем воображении волшебный мир и переселяются туда... кто на день, кто на час, а кто на одно короткое мгновение. Но счастье не измеряется временем!»
Несмотря на снег и ветер, Всеслав упорно шагал вперед. Позади остались последние, покрытые белым ковром деревенские угодья, длинные заброшенные сараи – с дороги пришлось свернуть на протоптанную в глубоком снегу тропинку. Вокруг мело, на расстоянии нескольких метров было уже трудно различить, что впереди: куст, дерево или человек. Чем дальше сыщик уходил от деревни, тем плотнее становилась снеговая завеса, словно он пробирался не к обрывистому речному берегу, а двигался в безграничной, сплошной белесой мути в никуда, в безвременье...
В какой-то момент ему нестерпимо захотелось оглянуться, будто кто-то подстерегал каждый его шаг, сопровождал цепким, злым взглядом. Хотя... кому тут быть-то? Место безлюдное, непогода нарастает. Да и видимость практически нулевая: оглядывайся по сторонам, сколько душе угодно, – ничего дальше своего носа не узришь.
Смирнов миновал ельник, березовую рощу и свернул вправо, как велел ему мужичок-попутчик. Тропинка стала уже, глубже, петляла и уводила, как чувствовалось, к берегу реки. Деревья стали попадаться редко, начались пологие подъемы и спуски. Ветер задул сильными, резкими порывами, швырял в лицо снег, рвал с головы спортивную шапочку, – похоже, заветный обрыв рядом. Только бы не заплутать среди этой холодной, заунывно поющей белизны.
Тропинка исчезла... истончилась и оборвалась, потерялась. Где-то впереди или сбоку должна была быть река. Горизонт стерся, смешался с небом и землей. Ничего не оставалось, как двигаться наугад... куда выведет. Смирнов так и поступил, полагаясь на свое чутье, внутреннее ощущение направления и удачу. Он невольно замедлил шаги, мысленно взывая к покровителю одиноких путников. Есть ли такой в многочисленной божественной иерархии?
Дерево возникло неожиданно, вынырнуло из снегового морока как грозный призрак разбойника Кудеяра, – огромный, теряющийся верхушкой во мгле ствол, растопыренные крючковатые ветви. Ветер внезапно стих, и только сыпались и сыпались с неба, мелькали, плясали, бесновались вокруг снежные хлопья. Всеслав резко, широко шагнул, задрал голову... оступился и съехал чуть вниз; попытка удержаться привела к новому скольжению. Наконец ноги поймали устойчивую твердь, закрепились. Сразу обдало жаром, взбурлила от выброса адреналина кровь, под курткой по спине побежала струйка пота. Не хватало еще свалиться с обрыва!
Снизу дохнуло бездной, невидимой, но угадываемой
Сыщик осторожно, стараясь не потерять хрупкого равновесия, поднял голову, прищурился и взглянул вверх. Во время скольжения он обрушил своим телом снежные наносы, и теперь на белом фоне отвесной береговой кручи образовалось темное пятно. Что это? Большой камень? Дыра? Отверстие... точно. Неужто один из входов в каменоломни?
«Допустим, – подумал он. – Как бы там ни было, сейчас туда не полезешь. Это безумие, карабкаться вверх при плохой видимости, без всяких подручных средств, да еще по оползающему покрову. Наверное, здесь могли образоваться снежные карнизы, – если на них наступишь, сорвешься, а там кто его знает что? Могут камни торчать, едва припорошенные снегом, может лед у берега проломиться. Черт знает, какая тут глубина реки?»
Ледяное купание в сгущающихся сумерках, в метель, в незнакомом пустынном месте совсем не прельщало сыщика.
Снова появилось чувство, будто за ним наблюдают. Чертовщина какая-то! Зачем он вообще сюда забрался? Ну, обрыв, ну, дерево... впечатляет, надо признать. А дальше что? Ну, обнаружился под осыпавшимся снегом вход в каменоломню... так летом все эти дырки, ведущие в недра высокого берега, видны как на ладони. Если их кусты не скрывают. Сейчас-то голо, а в теплое время года картина другая. Все равно местные мальчишки небось не раз туда лазали; надо бы их расспросить.
– Пора уходить, – прошептал он непослушными от холода губами.
Но как, куда двигаться? Вниз? Исключено. Вверх? Далеко не лучший вариант. Смирнов, потоптавшись, нащупал ногами опору – там, где он стоит, наверное, есть узкая боковая терраса, уступ: по нему и придется идти.
Он осмотрелся – темнело, снег летел в лицо, набивался за воротник, ветер крепчал. Медлить не стоит! Пришлось достать из кармана нож, на всякий случай. Не ледоруб, но поможет в критической ситуации. Собравшись с духом, сыщик решился и сделал несколько шагов по уступу... Вьюга взвыла, налетела раненым зверем, ударила в спину. Будто чья-то невидимая рука с размаху толкнула Смирнова вниз, он еще успел повернуться, взмахнул ножом, пытаясь закрепиться... неудачно, потерял равновесие и полетел, взметая белые клубы, увлекая за собою целые пласты нетронутого, девственного снега...
