Тот от неожиданности застыл на месте и механически принял пас.
Через пару мгновений до него таки дошло, что он делает что-то не так, но уже было поздно.
Градов сделал быстрый шаг вперед, проскользнув за спину охранника. Молниеносно нанес ребром ладони удар по сонной артерии.
Это хитрый и очень действенный прием в шиванате. Расположенный на развилке артерии синус даёт импульс в мозг, и тот моментально понижает давление. Человек отключается как холодильник, который выдернули из розетки. Спитамен-ака, пояснял, что люди потом плохо помнят, что с ними произошло. К примеру, один узбек, которого Усто ракс так ударил, говорил, что «на него упало небо».
«Шкаф» продержался чуть больше, чем полагалось. Верно, жировые отложения оказались слишком уж мощными.
Одной рукой подхватив оброненные Олегом продукты, второй Градов придержал самого мордоворота. Он не хотел членовредительства. Не было особого резона причинять вред человеку, который просто исполнял свой долг.
Поэтому журналист бережно опустил парня на пол, а затем, быстро оглянувшись на оторопевшую продавщицу, ткнул охранника пальцем за левое ухо. Небольшой провал в памяти «шкафу» гарантирован.
Подошел к прилавку и взял у Иры фальшивку, обменяв ее на две собственные пятисотки. С удовлетворением отметил, что девчонки из соседних отделов никак не отреагировали на инцидент. Ну, споткнулся Олег, и споткнулся. Да и покупателей не было в такую рань.
Хорошо. Чем меньше свидетелей, тем лучше.
— Ты уж извини, — улыбнулся девушке. — Ошибочка вышла.
Та часто закивала, переводя испуганный взгляд со стоящего на четвереньках охранника на Романа и обратно.
— Все в порядке? — поинтересовался на всякий случай.
— Да.
— Вот и славно. Спасибо за прекрасный сервис.
— Дерьмо! — выругался Олег, поднимаясь с пола и отряхиваясь. — Захламили торговый зал ящиками, пройти нельзя, чтоб не споткнуться!
Ну, теперь точно все о'кей.
— Я не понял, шеф! — шмякнул он на стол перед носом Ильича пакет с продуктами и тысячную. — Что это за шманцы?!
Яшин расплылся в довольной ухмылке.
— Ты там никого не покалечил? — ответил вопросом на вопрос.
— Нет, — огрызнулся Роман, падая в кресло. — Так что это за финт ушами? Откуда дровишки?
Брезгливо ткнул пальцем в сине-зеленую обманку. Пока шел обратно, успел рассмотреть фальшивую купюру.
Сработана была на совесть. Больше половины признаков подлинности на банкноте имелось. И только с помощью хитрой техники можно было определить, что это подделка.
— Из лесу, вестимо. А точнее — из пустыни. Между прочим, как говорят
— Так сразу? — для порядка побрыкался Роман, хотя сердце учащенно забилось. — А ознакомиться с материалами, то да се?
— Вот поэтому и предупредил, что разговор будет долгим, — с видом просветленного гуру развел руками Яшин, поудобнее устраиваясь в кресле и придвинув к себе принесенный Градовым пакет. — А для «того-сего» вызывай Елисееву. Сверхурочные я оплачу.
По-хозяйски накромсав батончик и изготовив пару бутербродов, сунул один в руки подчиненному.
— Итак, официально ты будешь собирать материал для статьи, посвященной юбилею открытия крепости Топрак-кала. Слыхал про такую?
— Обижаешь. Она ж в соседнем районе находилась. Даже на экскурсии был, правда, давно, еще в школе. А что?
— Да так, хрень всякая. Участились в тех местах некие аномальные проявления…
Плясун понимающе кивнул.
— Что? — удивился шеф. — И об этом знаешь?
Роман рассказал Ильичу байки, знакомые ему с детства.
Это странное место пользовалось дурной славой. Всем было известно, что там творятся непонятные вещи.
Бывало, отобьется овечка какая-нибудь от стада непутевого пастуха, забредет на развалины, и поминай, как звали. И сколько б безалаберный пастырь не искал ее, не зазывал бы — ни ответа, ни привета. А только потом еще несколько ночей из развалин слышалось душераздирающее блеяние несчастной скотины.
Прохожие всегда обминали высокие валы Топрак-калы десятой дорогой. Боялись попасться в лапы призракам, которые частенько напоминали о своем существовании одиноким путникам. Как выплывет из-за угла бестелесное облако и давай кружить возле бедолаги, который тут же пускается наутек.
Но это еще, как говорится, цветочки. Это все днем приключается. А вот по ночам…
Тут уж начинается настоящая жуть!
Над городищем разливается непонятное фиолетовое свечение, вокруг раздаются мистические песнопения, а то и вовсе ужасающие стоны и режущие, будто острый нож, ухо крики. Иногда над стенами даже пролетает человеческая фигура в белых облачениях и жуткой маске, словно пытаясь вырваться из своей жуткой тюрьмы.
Конечно, такое бывало не повседневно, но и пары-тройки таких случаев предостаточно, чтобы отвадить охотников за приключениями от зачарованных руин.
Старики рассказывали, будто Топрак-кала была проклята сотни лет назад злыми духами, которым отказали в кровавых жертвоприношениях, потому-то они и забирают к себе всякого, кто сунется в крепость в одну из этих самых колдовских ночей.
Дед Романова одноклассника, Мирзы Рахимова, рассказывал, что еще в его бытность ребенком забрел туда парнишка из соседнего аула… Долго его потом искали, да все безуспешно. Но вдруг, годика так через два, объявился. Но стал совсем не тем пареньком, каким его дед Карим знавал. Закрылся в себе, стал страшно агрессивным, о том, где был, ничего не говорит, только что-то непонятное про воронку какую-то бормочет да про то, что вроде как побывал в Древнем Хорезме. В общем, умом тронулся.
— Ты сам-то в это веришь?
— Не знаю. Вроде оно и выдумки, местный фольклор, так сказать. Но вот самому мне тоже довелось там увидеть что-то непонятное…
Во время той памятной экскурсии Роман со своим лучшим другом Мирзой, которого Градов за полноту и неуклюжесть дразнил «мишкой Гамми», отбились от одноклассников и пошли полазить по развалинам. Гуляли себе мальчишки по крепости, озорничали, оставляя на древних фресках свои автографы, и тут, откуда ни возьмись, котенок выскочил. Как из воздуха появился. Кругом пустошь, никаких селений поблизости нет, откуда ж ему вынырнуть-то? А котенок маленький, рыженький такой. Подбежал к ним и давай об ноги тереться. Ромка взял его на руки и начал гладить.
