«идеальное преступление», чтобы потом, шаг за шагом, перенести содеянное на страницы книги…»
Сергей Михайлович просыпался в холодном поту и шел в душ, надеясь водой смыть ночной кошмар.
– Я его отмажу… – бормотал он, докрасна растираясь жестким полотенцем. – Я его откуплю, вытащу… Они ничего не докажут, ничего… А как потом с этим жить? Осознавать, что твой единственный сын, твоя кровь, твое продолжение хладнокровно задушил женщину… Должно быть, у него затмение случилось…
– С тобой все в порядке? – крикнула через дверь жена. – С кем ты там говоришь?
– Тебе послышалось…
Он вышел к завтраку, пряча от нее глаза, вдруг она прочитает в них то, что ей знать не надо.
Марина Ивановна, в свою очередь, суетилась у плиты, боясь обронить неосторожное слово. Всю надежду она возлагала на Астру Ельцову, та докопается до правды и успокоит истерзанное сердце матери. А если наоборот?
«Господь испытывает нас… – уговаривала она себя. – Проверяет на прочность…»
– Налей мне чаю… – вздыхал банкир. – Что-то аппетита нет…
– Съешь чего-нибудь легкого… омлет или овсянку…
Он ел, не ощущая вкуса.
– А ты, Мариша?
– Я на диете…
Как давно он не называл ее Маришей – пожалуй, лет десять. Нависшая угроза семейному счастью сплотила их, пробудила былую нежность. Марина Ивановна заметила, сколько седины прибавилось в волосах мужа. Он обратил внимание на морщины у ее глаз, на осунувшееся лицо, фарфоровую бледность лба.
– Все образуется, – мягко произнес Евланов и погладил ее руку. – Все будет хорошо. Дима просто укатил в деревню, я чувствую. Сидит с удочкой в камышах, слушает лягушачий хор… Лучшей терапии не найдешь.
– В какую деревню?
– В глухую – подальше от шума, от людей… от нас с тобой. Человеку иногда нужно побыть одному.
Марина Ивановна нервно сжала руки. Вопрос, заданный ей Астрой – она позвонила, пока муж брился и приводил себя в порядок, – что называется, висел на носу.
– Скажи, у нас есть семейная тайна?
Евланов поперхнулся и раздраженно отодвинул чашку.
– Какие еще тайны? Ты мыльные сериалы поменьше смотри, голубушка! Все, с меня довольно.
Он окончил завтрак и поднялся из-за стола.
– К обеду не жди… и к ужину тоже. Работы невпроворот.
Она проводила его до двери, украдкой перекрестила.
В машине банкир достал сотовый и набрал номер сына… еще раз… еще… Связи не было. Он выругался и бросил телефон на сиденье.
– Вы что-то сказали, Сергей Михайлович? – обернулся водитель.
– Ты на дорогу смотри…
Евланова раздражала каждая мелочь: грязные лужи, пасмурное небо, коротко стриженный затылок шофера, запах отдушки в салоне, неудобный пиджак. У пешеходного перехода водитель притормозил.
Сергей Михайлович сердито уставился в окно. По «зебре» вприпрыжку бежали школьники с ранцами за плечами. Он вдруг почувствовал себя старым, уставшим и разочарованным… Где безмятежная, безоблачная радость юности? Где светлые мечты?
«Все мои мечты осуществились, – осознал банкир. – Я добился, чего хотел. У меня есть деньги и возможности, но почему-то я завидую этим веселым ребятишкам. Их ничто не обременяет, ничто не гложет…»
– Осточертело все! – вырвалось у него.
Водитель искоса молча взглянул на шефа. Тот явно не в духе.
«Я вырастил бессердечного эгоиста, – грыз себя Евланов. – Который ни во что не ставит нас с матерью. Кстати, почему она спросила меня о семейной тайне?»
От этой мысли у него перехватило дыхание…
«Пассат» Матвея двигался со скоростью черепахи.
– Нельзя ли прибавить газу? – осведомилась Астра.
– Здесь яма на яме, хочешь, чтобы мы застряли?
– Пора купить внедорожник.
– Где его парковать в Москве? С легковушкой и то проблемы!
Она оглянулась, сзади, равно как и впереди, вдоль грунтовки тянулся однообразный еловый лес. У нее на коленях лежала развернутая карта – деревня Чижи была обозначена на ней маленьким кружочком.
– Кажется, мы не туда свернули! – заявил Матвей. – Где дорожные указатели? Кто за них отвечает?
Вопросы были явно риторическими.
– Где ты видишь дорогу? – вздохнула Астра. – Вот эти рытвины и колдобины что угодно, но не дорога. Нет дороги, нет и указателей!
– Очень весело…
Он, поругиваясь сквозь зубы, виртуозно объезжал ямы.
– Слуша-ай… да это почти цирковые номера! – восхитилась она. – Где ты научился?
– Экстремальная езда… Отец у меня мастер вождения, кроме всего прочего. В нашей стране без этого навыка пропадешь.
За час они преодолели километров двадцать – навстречу не попалось ни одной машины.
– Тут только телега пройдет…
– Интересно, зачем столичному журналисту дом в такой дыре?
– Именно в дыре, поближе к лесу, подальше от трассы, спокойнее всего, – рассудила Астра. – К тому же у Артура Холодного выбора не было – дом ему достался за невыплаченный долг. Полагаю, чисто символически, чтобы закрыть вопрос.
– Как он добирался в эти Чижи?
– На джипе. Он вообще много колесил по области.
– Допустим. А мы-то что там забыли?
– Сама не знаю…
– Тебя не просили искать убийцу журналиста.
– Сдается мне, Артур и Злата погибли по одной и той же причине.
– Смело! – рассмеялся Матвей. – И эта причина ждет нас в избушке на курьих ножках в дремучем лесу!
– Не знаю… – уныло повторила Астра. – Артур называл эту избушку «лесной хижиной». Мне его друг сказал, Игорь Голубев. Похоже, он питал к Артуру
– Они были геями? А как же любовные похождения господина Холодного? Он слыл Дон Жуаном, насколько мне известно. Или одно другому не помеха?
– У меня сложилось впечатление, что гей – только Игорь. Он тщательно скрывает от всех свою нетрадиционную ориентацию. Думаю, и от Артура скрывал.
– И тот ничего не замечал?
– Может, замечал, может, нет… Увлеченные люди часто не наблюдательны в том, что не касается их интересов. Готова поспорить, в редакции тоже ни сном ни духом насчет Игоря: он не из тех, кто выставляет «голубизну» напоказ.
– Как же ты его раскусила?
– Ясновидение…
Машину подбросило, и Астра схватилась за ручку на дверце.
– Еще один такой прыжок, и амортизаторы полетят, – проворчал Матвей. – Будем шагать пешком до твоих Чижей.
– Не дойдем. Комары сожрут.
За поворотом лес стал смешанным, появились вырубки, запущенные огороды и заросшие диким кустарником черные деревянные дома. Деревня Чижи представляла собой вымирающее селение,
