момент?
Господин Чернов показал Геннадию, как работает сигнализация, и пообещал во избежание неприятностей оставить на ночь в помещении охранника Сему.
– Выставка работ неизвестного живописца Саввы Рогожина – не Третьяковская галерея и не Эрмитаж, – объяснил он посреднику. – Никто сюда не полезет. Статуи и керамика – бутафорские, сделаны на заказ под старину, продукты и посуду для фуршета привезут завтра утром. Что тут воровать? Повода для волнения нет, поверьте моему опыту.
Геннадий поверил.
– Завтра открытие, – сказал он. – Будут журналисты, телевидение, именитые гости. Нужно, чтобы Рогожин – желательно трезвый, побритый и прилично одетый – присутствовал и мог дать интервью, пообщаться с посетителями.
– Постараемся, – опустил глаза Чернов.
Его страх перед Геннадием поугас. То, что высокомерный посредник оказался таким же мужиком из плоти и крови, которая вскипает при виде обнаженного женского тела – пусть даже и нарисованного, – лишило его ореола неприступности и холодной жесткости, пугающей Анисима Витальевича.
– Все мы люди, – пробормотал он себе под нос, когда Геннадий уехал. – Все мы человеки. У каждого есть слабое местечко!
Шумский уже давно ждал, пока хозяин «Галереи» распрощается с Геннадием. Федору Ипполитычу был глубоко несимпатичен представитель неведомого заказчика, и он предпочитал лишний раз с ним не сталкиваться.
– Нашел Рогожина? – накинулся на него Чернов, как только они закрылись в кабинете.
Шумский виновато развел руками:
– Нет его нигде. Будто сквозь землю провалился, черт! Гуляка бесшабашный!
– Что значит «нет»? – взвился Анисим Витальевич. – Я же тебе велел без Рогожина не являться! Завтра открытие выставки! Ты понимаешь, что с нами сделает этот Геннадий? Он нас в порошок сотрет!
– А что я-то? – испугался Шумский. – Где я возьму художника, раз его нету? Мы с Ляпиным весь поселок объездили, по всем забегаловкам прошлись, всех забулдыг расспросили... Савву неделю никто не видел. Говорят, он у бабенки какой-то залег.
– У какой бабенки?
– Откуда мне знать? – разозлился Федор Ипполитыч. – Рогожин об этом широкую общественность не информировал. Я тебе предлагал обратиться к специалисту, а ты тянул до последнего.
– Мы еще только детектива не нанимали! Ты в своем уме, Федя?
– Другие люди нанимают, когда надо, – возразил Шумский.
Господин Чернов сидел в полной прострации. Он не допускал мысли, что Сема с Шумским не найдут художника, и просчитался. Теперь скандала не миновать.
– Ладно, – сдался он. – У тебя есть кто-нибудь знакомый?
– Детектив, что ли? – встрепенулся Федор Ипполитыч. – Есть. Вернее, не у меня, а у нашего общего знакомого, коллекционера Филатова. Помнишь, у него квартиру ограбили, унесли две табакерки восемнадцатого века и подлинник Рокотова? [1]
– Ну, помню...
– Он тогда обратился к одному человеку, и тот ему помог. Насчет табакерок не знаю, а Рокотова он нашел.
– Звони Филатову, – решился Анисим Витальевич. – Другого выхода у нас нет.
Старый коллекционер оказался дома. Он выслушал господина Шумского, проникся сочувствием к их проблемам и продиктовал номер телефона частного сыщика.
– Он мне Рокотова вернул, – взволнованно сказал старик. – Дай ему бог здоровья!
Чернову пришлось звонить несколько раз, прежде чем детектив ответил. Анисим Витальевич долго его уговаривал и посулил щедрое вознаграждение, если он до завтрашнего утра найдет Савву Рогожина и доставит в Москву, в офис «Галереи».
– Вы себе представляете, о чем просите? – возмутился сыщик. – Сейчас сколько времени? Час дня! А этот ваш Рогожин проживает за городом, в поселке Лоза.
Чернов скрепя сердце удвоил сумму оплаты и обещал рассчитаться независимо от результата. Детектив прикинул, что поручение несложное, да и короткое – в его распоряжении полдня, вечер и ночь. Согласился.
– Уговорили, – вздохнул он. – Попробую. Но никаких гарантий не даю.
– Какие гарантии? – обрадовался Анисим Витальевич. – Нам вас отрекомендовали как человека порядочного, который сделает все, что в его силах. Найдите Рогожина! У нас завтра вернисаж, в который уйма денег вложена.
Шумский достал из холодильника водку, налил себе и Чернову. Надо было снять стресс.
Глава 4
Вечером того же дня Ева приготовила на ужин творожную запеканку с изюмом. Славка пришел около одиннадцати, уставший и голодный. Запеканка успела остыть и потерять вкусовые качества. Какао тоже пришлось подогревать.
– Ты просмотрел записные книжки Алисы? – скрывая недовольство, спросила Ева.
