Вот, что-то такое… если не ошибаюсь! Не знаю, почему стихи именно такие… видимо, есть причина.
Ева поблагодарила редакторшу и задумалась. Стихи не выходили у нее из головы. Ей нестерпимо захотелось увидеть если не саму овеянную легендой и гением Лермонтова женщину, давно умершую, то хотя бы ее прапраправнучку. Ай да Аглая Петровна! Если она не только красотой, но и темпераментом в бабушку, то…
«Что со мной? – подумала Ева. – Неужели я ревную? Но ведь Денис мертв! И с чего я взяла, что между ним и этой Соломирской что-то было? Возможно, она просто хотела взять у него интервью, или написать статью о собаках, или… мало ли, что бывает нужно творческим людям? Аглая Петровна ведет рубрику в популярном журнале, ей необходимо поддерживать интерес читателей, вот она и встречается с незаурядными личностями, чтобы потом иметь материал. А Денис как раз такой мужчина, как ей надо! Со своим собственным взглядом на мир, на людей… Нет, я сама себя уговариваю! На самом деле происходит банальнейшая вещь – я ревную, и это тем более чудовищно, что я ревную мертвого».
Ева зябко повела плечами. Она испугалась проявления своих чувств. Что, если позвонить Аглае Петровне, встретиться и поговорить? Может, что-то и выяснится…
Госпожа Соломирская оказалась дома. Она выслушала Еву, которая представилась переводчицей с испанского и поклонницей журнальной рубрики «Психология флирта».
– Я бы хотела поговорить с вами, – сказала Ева на свой страх и риск. – О Денисе Аркадьевиче! Мы снимали дачу в Мамонтовке рядом с ним, были знакомы. Вы знаете, что случилось?
– Да, но… кто вам сказал, что именно я…
Ева была готова к этому вопросу.
– Мамонтовка – поселок маленький: один из милиционеров рассказал своей жене, что труп обнаружила та самая Соломирская, которая пишет в ее любимом журнале. Он узнал вас не только по фамилии, но и по журнальным снимкам. Там ваш портрет в материале «Самая популярная тема года».
– Но я уже рассказала все, что видела!
– Конечно, но я… была лично дружна с господином Матвеевым, поэтому мне захотелось поговорить с вами.
– Ладно! – согласилась Соломирская. – Мне тоже хочется поговорить об этом. Такие ужасные впечатления нужно обсудить с кем-то, и станет легче. Но разговор должен остаться между нами! Вы не против?
– Да, я понимаю, – обрадовалась Ева.
Они договорились встретиться через два часа в кафе на Арбате.
«Только бы Аглая не передумала!» – тревожилась Ева, одеваясь и причесываясь.
Аглая Петровна сама не знала, почему согласилась поговорить с Евой. Что-то в интонации голоса или какие-то ее слова заставили Соломирскую принять это решение. Ее удивило, что обычная соседка по даче проявляет столько участия к судьбе Матвеева. Женское любопытство сыграло свою роль.
«Здесь что-то кроется! – догадалась Аглая Петровна. – И я узнаю, что!»
В кафе приглушенно звучала музыка, пахло кофе, корицей и шоколадом. Приятно было входить в уют и полутемноту зала, освещенного старинными светильниками. Ева сразу узнала Соломирскую в красивой черноволосой женщине, одиноко сидевшей за столиком у окна. Перед ней стоял кофейник и блюдо с пирожными и кусками торта.
Ева не могла сдержать восхищения. Соломирская была прекрасна, словно видение прошлого, в котором смешались наивная чистота и испепеляющий огонь. Ее хрупкое, тонкое в талии тело словно дышало внутренней силой, бледное лицо светилось на скулах нежным румянцем, оттененное поднятыми к вискам пышными волосами. На ней было облегающее светлое платье с воланами на груди, с тонким блестящим пояском и такой же сумочкой на длинном ремешке.
– Вы Ева? – спросила Аглая Петровна, когда Ева подошла к столику.
Они молча пили кофе, присматриваясь друг к другу. Аглая Петровна пыталась сообразить, что связывало Еву и Дениса Аркадьевича. Ева решала почти ту же задачу. Она хотела и боялась услышать от Соломирской страшные подробности о Денисе, вернее, о его смерти. Но ведь именно за этим она сюда и пришла!
– Расскажите мне, как… это произошло? – наконец спросила она.
– Не знаю. Я видела только труп!
Аглая Петровна описала все, что застала в доме Матвеева.
– Вы знали его раньше?
– Нет, я разговаривала с ним только по телефону, а живым мне его видеть так и не довелось. Он был… уже остывшим, когда я… – Аглая Петровна вздрогнула, нервно потерла виски. – Жуткая картина! Я ночь не спала, он так и стоял передо мной со своим синим лицом и приоткрытыми глазами. Мне казалось, что он их прищурил и следит за мной… Ужас! Зачем вам все эти подробности?
Еве с трудом удавалось скрывать волнение.
– Мы с мужем иногда бывали в гостях у Дениса Аркадьевича, и его смерть повергла нас в шок. Кому могло понадобиться убивать его?
Соломирская покачала головой. Она тоже этого не знала.
– Вам не бросилось в глаза что-нибудь необычное? – спросила Ева.
– Необычное? – удивилась Аглая Петровна. – Вы считаете, это обычное дело, когда приезжаешь взять у человека интервью, поговорить с ним, а застаешь его окоченевший труп? У меня в практике такое впервые! Я до сих пор в себя прийти не могу…
– Простите, я не то имела в виду. Может быть… Не знаю! Сама не знаю!
– Постойте, – Соломирская задумалась, вспоминая что-то. – Вы меня натолкнули на одну мысль… пожалуй, что-то необычное я все-таки видела. На полу валялась бронзовая статуэтка. Вы смотрели фильм «Как украсть миллион» с Одри Хепберн и Питером О Тулом в главных ролях?
Ева кивнула. Да! Как она могла забыть?
– Я люблю
– Матвеев дорожил этой статуэткой, – сказала Ева. – Он даже не исключал, что она относится к неизвестным шедеврам итальянского мастера. Вероятно, убийца не имел корыстных целей, иначе забрал бы Венеру.
– Не все разбираются в предметах искусства. А покойный, судя по всему, являлся поклонником старинных вещиц. Там еще трость лежала… Я только сейчас о ней вспомнила. Денис Аркадьевич пользовался тростью?
– Кажется, нет. Во всяком случае, я не видела. Ни разу.
Ева задумалась. Она действительно никогда не видела у Дениса никакой трости.
– Трость очень редкая, – продолжала Аглая Петровна. – Я обожаю редкие вещи! Антиквариат – моя страсть. Это жутко раздражает моего мужа! Неважно… О чем я говорила?
– Что трость редкая, – подсказала Ева.
– Ах, да! У нее сверху, там, где нужно держаться рукой – что-то вроде фигурки лежащей пумы или пантеры из слоновой кости, а пониже золоченая металлическая окантовка с узором. Очень красиво! Как я могла забыть? Боже, какая прелесть! Может, он купил эту трость?
– Зачем она ему?
– Ой, я постоянно покупаю вещи, которые мне совершенно не нужны! Это моя слабость. Виктор так злится! Но мне хочется их иметь из-за их красоты. Понимаете?
Ева пожала плечами. Такое отношение к вещам показалось ей странным. У Аглаи Петровны это явно от дворянских кровей – причуды бывших аристократов.
