активности, что привело его в состояние, близкое к панике.
«Обнаженная Венера», поправляющая волосы, неизменно возвращала ему былую мужскую силу, – стоило прикоснуться к ней трепетными пальцами, ощутить волшебную шероховатость ее бронзового тела, как приходила на память Маргарита, ее белые, не тронутые загаром груди, гибкий девичий стан… и в крови зарождались влечение и страсть.
С некоторых пор статуэтка вызывала у Дениса странное ощущение беспокойства, беспричинного страха.
Первое время он игнорировал это непонятное явление, заставляя себя заниматься обычными делами. Но положение не только не улучшалось, – оно все больше усугублялось: не резко, а медленно и постепенно, как бы нехотя. Денис уже начал понемногу привыкать к новому состоянию, как неожиданно накатил кризис. Начало лета всегда вызывало у него легкую ностальгию по прошлому, какую-то непонятную тоску… Но в этот раз тоска захлестнула его, как волна цунами.
Денис с конца мая жил в мамонтовском доме. Шумели сосны. За окнами стоял темный дождливый вечер, такой же, как сотни других вечеров. По крыше монотонно барабанили частые капли. Денис ощутил тяжелую грусть, преддверие сильнейшей душевной боли, против которой он оказался бессилен. Все его исключительные и редкие способности размышлять и анализировать оказались бесполезными. Он цепенел и не мог совладать с собой. Что это? Откуда оно взялось? Болезнь или сумасшествие?.. Впервые появились вопросы, на которые его знаменитый ум не смог дать ответов.
«Это душа болит, – понял он, несказанно удивившись. – Это моя душа! Но почему? Что со мной?»
Две невиданные по мощи силы как бы разрывали его надвое – ледяной ум и пылающая душа, обыкновенное человеческое сердце, которое хотело любить, восхищаться, творить добро. Он вдруг ощутил себя на пороге выбора. И тут Денис Матвеев встал на сторону своего ума, рьяно и самоотверженно, как истеричная ревнивая женщина.
«Что все это значит? Почему это со мной происходит?» – спрашивал он себя.
Но его ум предательски молчал и трусливо прятался, словно его просто нет и никогда не было! Его ум не знал ответов на
Дождь продолжал стучать по крыше… В доме было тепло; потрескивали дрова в камине, но все это перестало радовать Дениса, доставлять ему удовольствие. Он продолжал сидеть, скрючившись в кресле у огня, который уже не согревал его. По его неподвижному, бледному лицу вдруг потекли слезы. Денис был просто шокирован, он не мог поверить, что сидит и плачет у камина этим поздним дождливым вечером, как глупая чувствительная девица! Его сердце охватила какая-то незнакомая жгучая боль…
В его пустой и уже немного безумной голове проносились обрывки мыслей, хаотичные, не связанные между собой, тяжелые, горящие, как метеориты в ночном небе. На улице заунывно, тоскливо завыли собаки, преданно откликаясь на настроение своего хозяина. Их жуткий, зловещий вой вернул Дениса в действительность, которая уже готова была ускользнуть от него навсегда. С трудом поднявшись, он еле добрался до аптечки, достал таблетку валидола и положил под язык, внезапно ощутив себя стариком на пороге смерти.
В его душе царила гулкая, первобытная пустота… Вся его жизнь словно пронеслась перед глазами, показавшись глупым и бесполезным притворством. С такой требовательной тщательностью возводимое им здание самолюбия рухнуло, рассыпалось на острые опасные осколки. Денис вдруг ясно увидел, что, пока он играл, выдумывал и примерял разные роли, другие люди –
Почему-то он воспринимал свою собственную душу как женщину, которая была игрушкой в его руках. Все женщины, исключая одну только Маргариту, всегда были для него не больше чем игрушки, живые и красивые. Он не мог отождествиться со своей душой, признать себя – ею… Это было невозможно! Женщины были непокорные, непослушные, и это плохо для них кончалось. Так и душа не хотела слушаться Дениса, подчиняться ему, живя по своим законам. Он был в бешенстве, чувствуя себя обманутым любовником, которому жестоко, коварно изменила единственная возлюбленная!
Денис совсем запутался. Безумная горячка охватила его гипертрофированный ум. Его повсюду окружали мертвые игрушки; они тянули к нему руки и смеялись над ним… Он попал в ловушку ума, заблудился в его бесчисленных лабиринтах.
Какие чудесные способности подарила Денису жизнь! А на что он употребил их? На то, чтобы обманывать людей, разыгрывая дешевые сценки? Он истратил свой удивительный дар в рыночном балагане, собирая дань с ленивых зевак, обходя их с шапкой после очередного фокуса! Он довольствовался их жалкими подачками, лишая себя всего самого прекрасного и действительно ценного!
Жизнь, похоже, раздавила его ум, покончила с ним, как с пустой ореховой скорлупой. А душа, забытая Денисом, задвинутая в самый дальний и темный угол, заявила о своих правах в полный голос. Она ничего не боялась, так как анализ, а значит, и страх, были ей чужды, являясь атрибутами другого мира – мира мертвых фигур и игровых комбинаций. Она смотрела на него глазами тех женщин, которыми он вертел, как ему заблагорассудится, пытаясь составить из многих – одну… ускользнувшую от него Маргариту. Он потешался над ними, а они в это же самое время искренне отвечали ему взаимностью, они
Поначалу все шло хорошо. Все они, его женщины, покорно шли в сети, подчиняясь его воле, выполняя придуманные им правила. Что же случилось? Почему они вдруг взбунтовались? Маргарита не одобрила бы этого. Впрочем, она сама была такая же! Не желала уступать, потому и пострадала…
А теперь страдает он, Денис. Он никогда не хотел быть искренним. Или просто не мог? Искренность – неслыханная роскошь! Не каждый может ее себе позволить! Она – удел избранных. Так в чем же дело? Денис всегда считал себя избранным – особенным, не таким, как все, самым умным, самым сильным, самым… Как случилось, что Денис считал искренность слабостью и глупостью, жестоко шутил над ней? Он окончательно и бесповоротно запутался, совершенно перестав отличать верх от низа, хорошее от плохого, истину от притворства. Ему уже не выбраться из этой ловушки. Поэтому так болит сердце… оно прощается с миром, в котором Денис заблудился, как в темном лесу.
Он вдруг почувствовал невыносимый стыд, ощущая себя согрешившим, поверженным ангелом. Он не смог правильно воспользоваться чудесным даром жизни и теперь должен быть за это наказан. Возмездие неотвратимо, как восход и закат солнца. Пришла пора расплаты…
«Обнаженная Венера» наблюдала за ним из-под опущенных век… ее глаза преследовали его, укоряли, пророчили ему вечные муки. Ему было некуда спрятаться от их бронзового взгляда.
Денис Матвеев умер задолго до того, как статуэтка Венеры проломила ему висок. Он умер в тот момент, когда сделал свой выбор, заменив жизнь дурной третьеразрядной пьесой, в которой захотел играть главную роль. Невыносимая скука, спутница бесцельного существования, накрыла его плотным покрывалом, под которым стало нечем дышать…
«Может быть, он даже был благодарен Аглае за то, что она прекратила его агонию, – подумала Ева, глядя, как сворачиваются и чернеют в огне страницы тетрадей. – В конце концов, от него давно уже ничего не осталось, кроме картонной маски. Ни ум, ни талант, ни редкие и удивительные способности – ничто не может дать человеку счастья, если он не в состоянии быть искренним! Это как бутафорские фрукты на блюде: можно любоваться ими, обманывая себя, пока не умрешь от голода…»
Еве стало немного грустно. Ее жизнь с Олегом тоже была бутафорской. Но теперь она не допустит подобного!
