значительные силы, наступило затишье. Прежнего настойчивого и упорного противника перед передним краем бригады как будто нет. Стало меньше солдат и на восточной группе островов. Похоже, противник вывел часть своих войск на другой участок.
Еще в июле немецкая 163-я дивизия, предназначавшаяся для штурма Ханко, была переброшена в район Ладожского озера. В августе и 17-я финская дивизия была снята с перешейка и отправлена на Карельский фронт, вместо нее в районе Ханко были оставлены один стрелковый полк, шведский добровольческий батальон, пограничные части и резервисты, на восточных и западных островах находились береговые батареи. Но на островах севернее Хорсена противник стал действовать активнее. Возможны были новые попытки отбить потерянное им. Пришлось усилить отряд Б. М. Гранина ротой 51-го отдельного строительного батальона, то есть бойцами, умеющими и воевать, и строить дзоты.
Переход к жесткой обороне
Защитников Ханко волновало положение на материке. Они регулярно получали сведения об обстановке на фронте 10-го стрелкового корпуса 8-й армии, который с боями отходил к морю и Главной базе КБФ — Таллину. Гитлеровские дивизии продолжали его теснить, отрезая от общего фронта и окружая. 7 августа немцы прорвались к Финскому заливу в районе Кунды, и таким образом, Таллин и обороняющие его части оказались в глубоком тылу, в полукольце, связанные теперь с Ленинградом и Кронштадтом только фарватерами Финского залива, уже заминированного противником и перекрытого его батареями с обоих берегов.
Понимая, что Таллину грозит опасность быть захваченным немецкими войсками, в результате чего Балтийскому флоту придется уйти в Кронштадт и Ленинград, С. И. Кабанов предложил Военному совету флота прекратить дальнейшую оборону полуострова Ханко, перевезти 25 тыс. его защитников в Таллин и отстаивать главную базу флота. Основание для такого предложения было следующее. Несмотря на активизацию действий гангутцев на флангах, они не оттянули на себя немецкие войска, а, наоборот, противник снял с этого участка фронта свои части и перебросил их в другой район. Кроме того, Ханко с начала войны перестал быть военно-морской базой: никаких маневренных сил флота здесь не базировалось. Если снять войска также и с Моонзунда, то общее дополнительное число защитников главной базы возросло бы до 40–45 тыс. Это помогло бы удержать Таллин еще некоторое время и отвлечь силы из- под Ленинграда. Однако это предложение принято не было.
Тем не менее, в начале августа командование КБФ обратилось к Наркому ВМФ с предложением об эвакуации базы Ханко с целью усиления обороны Таллина. В ответ Н. Г. Кузнецов 14 августа направил Военному Совету КБФ директиву о ведении боевых действий на Ханко: «Переброска частей с Ханко признана неправильной, предложено обеспечить запасы продовольствия и боеприпасов и драться».
До середины августа продовольствие, боезапас и горючее регулярно доставлялось на Ханко из главной базы флота — Таллина. Но Таллин уже с 15 августа сам ощущал нехватку топлива. Главная база флота уже ничем не могла помочь гарнизону Ханко. Вторично Военный Совет КБФ 21 августа предложил снять войска с Ханко и Моонзундских островов в целях создания ударной группировки для прорыва по берегу Финского залива к Ленинграду. Но Ставка отклонила это предложение, приказав всем оставаться на месте.
В ночь на 28 августа с Ханко просматривалось зарево над Таллином: после ожесточенной и упорной обороны флот и войска покидали главную базу. После оставления Таллина и ухода флота в Кронштадт, гарнизон Ханко остался без подвоза снабжения. В дальнейшем база жила и воевала за счет своих довоенных запасов.
28 августа была получена радиограмма коменданта береговой обороны главной базы И. А. Кустова: «Город и порт Палдиски нами оставлен, надо снять 50 саперов майора Степанова, оставленных на островах Большой и Малый Роге для подрыва батарей».
В Палдиски были направлены три катера МО под командованием капитана 2-го ранга М. Д. Полегаева. Катера пришли в Палдиски около 10 утра. Рейд пуст. На пирсе — брошенные четыре 45-мм пушки. Порт и город словно вымерли. Катера подошли к маленькому пирсу на восточном берегу острова Малый Роге. На пирсе — большая толпа эстонцев, главным образом женщин. Когда катера ошвартовались, подошла колонна саперов. Многие женщины просили взять их на катера. М. Д. Полегаев не решился, он же шел не в Кронштадт, а на Ханко.
Доставив саперов на полуостров, М. Д. Полегаев попросил разрешения сходить еще раз в Палдиски — за брошенными пушками. При подходе к порту сигнальщики катеров разглядели между зданиями на берегу пулеметы, а возле них немецких солдат. Пришлось повернуть обратно.
При эвакуации Таллина, 29 августа транспорт № 510 «Вахур» доставил на Ханко из Палдиски 46-й отдельный инженерный батальон численностью 1100 чел. Командир батальона капитан Н. Н. Мендрул. На переходе транспорт сопровождала канонерская лодка «Лайне» из ОВРа главной базы (Таллина).
На подходе к базе корабли были встречены катерами МО и истребителями. Вблизи самой базы (при следовании фарватером) корабли подверглись артобстрелу батарей противника с острова Эрэ. Катера МО поставили дымзавесы, и корабли без повреждений вошли в гавань. Строительный батальон был довооружен, и из его состава создана ударная группа как резерв командира базы. Канлодка «Лайне» и транспорт «Вахур» поступили в распоряжение командования Ханко.
До вступления Эстонии в состав Советского Союза «Лайне» входила в эстонский военный флот. По сути дела, это был хороший мореходный буксир, переоборудованный и вооруженный двумя 75-мм орудиями и несколькими пулеметами. Командовал ею старший лейтенант Н. Г. Антипин.
На Ханко канлодка была перевооружена. Старые трехдюймовки сняли. На баке установили 76-мм орудие, зенитное вооружение составили 45-мм орудия и пять пулеметов ДШК. На корме установили бомбосбрасыватель для глубинных бомб. В феврале 1941 г. «Лайне» была переименована в «Гангутец».
«Лайне» была единственным боевым кораблем в базе, который на протяжении всего последующего периода нес совместно с катерами МО дозорную и конвойную службу в базе.
«Лайне» и «Вахур» были последними кораблями, пришедшими на Ханко. Защитники базы начали экономить на всем, в том числе и на питании. 1 сентября норма выдачи мяса была сокращена до 33 граммов в день на человека. Масло отпускалось только госпиталям и донорам. Труднее всего было экономить бензин.
В начале сентября была предпринята попытка доставить на Ханко грузы на подводной лодке. 7 сентября 1941 г. на основании директивы Военного совета флота штаб бригады подводных лодок предложил командованию отдельного учебного дивизиона подводных лодок разработать план операции по доставке грузов осажденному гарнизону Ханко, используя при этом лодки IV серии (типа «Правда») — наиболее крупные лодки, находившиеся в строю КБФ. На следующий день начальник штаба дивизиона капитан 2-го ранга В. А. Касатонов представил четыре варианта приемки и перевозки грузов. В тот же день начальник штаба флота контр-адмирал Ю. А. Пантелеев утвердил документы на переход.
8 сентября подводная лодка П-1 капитан-лейтенанта И. А. Логинова перешла из Ораниенбаума в Кронштадт. Выгрузив торпеды, она приняла 154 ящика консервов, 200 100-мм и по 100 76- и 45-мм снарядов, до 2 т медикаментов и другие грузы, всего 19,6 т. 9 сентября подводная лодка вышла из Кронштадта в сопровождении двух тральщиков, а после Гогланда продолжала движение самостоятельно. Переход планировалось осуществлять со скоростью 18 узлов в надводном положении. В последний раз «Правду» видели в 21.30 9 сентября западнее острова Гогланд. С тех пор лодка на связь не выходила, и в точке рандеву с катерами и тральщиками ВМБ Ханко она не появилась ни в основное время встречи (6 часов утра 11 сентября), ни в резервное (2 часа ночи следующих суток). 17 сентября она была официально объявлена «пропавшей без вести при выполнении боевого задания». Вероятно, лодка подорвалась на мине и погибла.
Все южное побережье Финского залива до Лужской губы было занято противником. На Карельском перешейке финские войска 9 сентября вышли к государственной границе 1939 г.
Немцы готовились к решительному наступлению на Ленинград. С выходом немецких войск на южное
