граф Брюс якобы замуровал ее в стену Сухаревой башни. Во всяком случае, так утверждает народная молва. Когда башню валили, – уже при советской власти, – стены разбирали буквально по камешку... но ничего не нашли. Тогда решили, что Брюс спрятал книгу в подземельях башни...
– Ну а подземелья все ожидают ждут своего исследователя, – ввернул Матвей. Ему казалось, что Калмыков ловко уходит от темы пожара и убийства. – Это вам любой кладоискатель расскажет. Даже начинающий!
– Совершенно верно... однако вы не умеете слушать, господин Карелин! Шотландское семейство Брюсов, покидая родину, могло прихватить Черную книгу с собой. Ведь их великий предок, король Роберт Брюс, как раз и возглавлял Шотландский Орден рыцарей-храмовников. Таким путем сокровище друидов попало в Россию...
Он говорил, как по писаному, и это настораживало Матвея. Он упоминал Брюса, и это настораживало вдвойне!
– Вижу, прелестная маркитантка основательно натаскала вас!
– Иронизируете? – устало вздохнул Виталий Андреевич. – Сами пристали ко мне с вопросами... а терпения не хватает. Да, меня заинтересовали ее слова. Я вообще люблю все, связанное с кельтами. Потому и провожу время в «Гвалесе». Вот такой уж я оригинал!
– Хорошо... Что было дальше?
– Ничего особенного. Маркитантка говорила, я слушал... Она заявила, что жрецы напали на след Черной книги и заслали в Москву своего агента... еще при царевне Софье, когда Петр и его будущий соратник Яков Брюс устраивали в Преображенском «потешные» сражения. Этот агент обладал гипнотическим даром и сумел втереться в доверие к правительнице. Софья души в нем не чаяла, во всем его слушалась... и они вместе задумали извести законного наследника российского престола.
– Прямо-таки шпионские страсти! – не выдержал Матвей.
Калмыков смерил его укоризненным взглядом и замолчал. Они сидели друг против друга, накаленные, ожидая, кто первым разрядит обстановку.
– Извините, – буркнул посетитель. – Очень уж все это надуманно!
– Ваше негодование – не по адресу...
Толстяк был прав. Ему надо было дать возможность высказаться, тем более, что Матвей сам напросился.
– Для того, чтобы выполнить задание – найти похищенные святыни – агенту необходимо было обрести влияние при московском дворе. Попробуйте отыскать иголку в стоге сена без посторонней помощи! В общем, история запутанная и полная белых пятен. Всех подробностей мы уже не узнаем... Мне продолжать?
– Продолжайте, – кивнул Матвей.
– Петр с товарищами своих «детских игр» обычно присутствовал на придворных спектаклях. Такой порядок завел еще его покойный отец. Агент пытался мысленно воздействовать на царевича и «навести» на него смерть – внушить ему желание умереть... но безуспешно. Видимо, Петр оказался нечувствительным к гипнозу. Возможно, ту же штуку агент пробовал проделать и с юным Яковом Брюсом. Результат его разочаровал. Тогда у агента созрел более простой и надежный план: устроить пожар во время театрального представления и спалить всех заживо! А самому незаметно выскользнуть из зала и сбежать. В общем, царевна Софья преследовала свою цель, агент – свою...
– Какова же здесь роль Брюса? Агент охотился именно за ним?
– Друиды умели предвидеть будущее. Именно Яков Брюс, по их прогнозам, мог стать достойным владельцем Черной книги. Если бы он погиб, агент сумел бы добраться до реликвии... Оставшимся в живых членам шотландской фамилии, при всем их благородстве, Черная книга была не по рангу. Они бы ее в руках не удержали. Такие вещи сами выбирают себе хозяев!
Сколько раз Матвею уже приходилось слышать эту фразу!
– Трудно судить о замыслах человека того времени... – задумчиво вымолвил он.
Калмыков согласно закивал головой. Воротничок его рубашки впился во второй подбородок и сдавил горло. Толстяк ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу.
– Ненавижу галстуки!
– Я тоже.
Хоть в чем-то они сошлись!
– Что же, посланцу кельтских жрецов удалось добраться до книги?
– По словам маркитантки – нет. Чаяния царевны Софьи не сбылись. По какой-то причине все сорвалось. Пожар заполыхал не там, где нужно, и не тогда, когда его ожидали. Карета, в которой агент ехал из Москвы в Преображенское, внезапно загорелась... Никто толком не понял, что случилось. Пассажир объятого пламенем экипажа не имел шансов спастись...
– Агентом была женщина? Ее звали Донна Луна?
Калмыков не сумел скрыть удивления:
– О, вас Алевтина тоже посвятила в эту «страшную тайну»? Пожалуй, я поверю, что вы с ней встречались... Она всем мужчинам рассказывает свою подноготную?
– Свою?!
Толстяку не хватало воздуха. Он громко дышал, его необъятная грудь тяжело вздымалась.
– В заключение этой странной истории маркитантка заявила, что Донна Луна была ее предшественницей... и что теперь ей надлежит отыскать Черную книгу. А меня она выбирает в помощники! Каково?!
– Н-да... – Матвей обескураженно смотрел на Калмыкова.
Тот издал несколько звуков, отдаленно похожих на смех.
– Примерно такое же лицо было у меня, когда я все это услышал... Мне и в голову не пришло, что она говорит серьезно! Я думал, она сочиняет, так же, как и я... как все остальные участники вечеринки... Но ее история имела продолжение.
– Какое?
– Я увлекся этой женщиной. В ней чувствовалась примесь южной крови. Ее смуглая кожа, черные глаза, смоляные кудри погружали меня в необъяснимое блаженство... Каждое слетавшее с ее уст слово я ловил с трепетом... но не принимал на веру. Мы оба играли! Она задавала тон, я ей вторил...
Толстяк говорил о Долгушиной преимущественно в прошедшем времени, что наводило на определенные размышления. Выходит, он считал ее смерть свершившимся фактом, и лишь разыгрывал неведение. При этом в его голосе, в выражении лица не ощущалось отчаяния, сопутствующего гибели близкого человека, любимой женщины...
«Что-то здесь не так, – подумал Матвей. – Или он еще не осознал потерю, или лжет от начала и до конца. Или в «избушке» сгорела не Алевтина, а кто-то другой!»
– Она рассказала мне, что Черная книга, скорее всего, хранится в подземельях... но не в подвалах Сухаревой башни, куда не добраться, а в галереях, расположенных под бывшей усадьбой Брюса в Глинках. Эти галереи будто бы соединяют под землей все тамошние здания. Один ход ведет из домашнего грота в комнату масонской ложи... другие проложены за пределы парка и ведут на берег Вори, к близлежащему монастырю, тянутся чуть ли не на протяжении двадцати километров к соседнему имению...
– Давайте поконкретнее, Виталий Андреевич!
– В общем, она сняла дом в Ласкине по той причине, что там, на окраине деревни, в овраге, якобы есть обвалившийся вход в подземелье, о котором никому не известно... – неохотно признался Калмыков. – И ход этот ведет к тайнику, где спрятаны приборы из лаборатории Брюса, ценные вещи из его коллекции редкостей и Черная книга. Кто-то из лозоходцев, мол, определил сильную аномалию над тем местом. Мы должны были отправиться туда... вдвоем...
Матвей невольно смерил взглядом его оплывшую жиром фигуру. Куда тащить такую тушу в подземелье! Она сразу застрянет и закупорит вход. Наверняка за столько лет в галереях не раз происходили обвалы... Уж кому-кому, а Калмыкову туда соваться нечего. Пользы от него никакой не будет – только лишняя возня. Неужели Долгушина этого не понимала? Тоже еще, агентша выискалась!
– Знаю, о чем вы подумали, – насупился толстяк. – То же самое я высказал Алевтине. Но мои слова не возымели действия! Она заставляла меня бродить по оврагу в поисках этого чертова входа! Я принял это за обычную женскую хитрость, решил, что она просто изобрела предлог для наших загородных встреч.
