На красивом лице Альбины застыла брезгливость. Она торопливо опускает монеты в протянутые руки. Вдруг один из нищих — старик, с ног до головы, словно мумия, закутанный в какие-то рваные тряпки, хватает ее за запястье. Альбина дергает руку, пытается высвободиться — но старик держит крепко.
— Пустите! Пустите меня немедленно! — бормочет сквозь зубы Альбина.
Лица старика она не видит — оно скрыто каким-то подобием капюшона — виден только рот, искривленный в усмешке, и подбородок, заросший седой щетиной.
— Успокойся. Я знаю, как тебе помочь, — звучит мягкий, бархатистый, необыкновенно красивый голос нищего…
Альбина перестает вырываться и завороженно смотрит на грязный капюшон, скрывающий лицо нищего.
Сквозь ткань капюшона красными огоньками светятся глаза.
Пасмурно, накрапывает дождь.
На паперти у церкви стоят нищие.
Среди них — старик, закутанный, точно мумия, в рваное тряпье.
Нищие голосят, протягивают руки…
Старик стоит неподвижно, молча.
Словно ждет кого-то определенного.
