Том 3. Литературная критика

Страдалица любви, страдалица желанья!
Я на душу тебе навею сны,
Ее вновь оживит любви моей дыханье,
Как бабочку дыхание весны.

Что ж ты молчишь, дитя, и смотришь в удивленьи,
А я не пью мой налитый бокал?
Проклятие! опять ненужное мученье
Внутри души я где-то отыскал!

Но на плечо ко мне она склоняся, дремлет,
И что во мне — ей непонятно то.
Недвижно я гляжу, как сон ей грудь подъемлет,
И глупо трачу сердце за ничто!

III

Чего хочу?.. Чего?.. О, так желаний много,
Так к выходу их силе нужен путь,
Что, кажется порой, их внутренней тревогой
Сожжется мозг и разорвется грудь.

Чего хочу? — всего, со всею полнотою!
Я жажду знать, я подвигов хочу!
Еще хочу любить с безумною тоскою,
Весь трепет жизни чувствовать хочу!

А втайне чувствую, что все желанья тщетны,
И жизнь скупа, и внутренно я хил;
Мои стремления замолкнут безответны.
В попытках я запас растрачу сил.

Я сам себе кажусь, подавленный страданьем.
Каким-то жалким, маленьким глупцом,
Среди безбрежности затерянным созданьем,
Томящимся в брожении пустом…

Дух вечности обнять за раз не в нашей доле,
А чашу жизни пьем мы по глоткам;
О том, что выпито, мы все жалеем боле.
Пустое дно все больше видно нам;

И с каждым днем душе тяжеле устарелость,
Больнее помнить, и страшней желать,
И кажется, что жизнь — отчаянная смелость,
Но биться пульс не может перестать.

И дальше я живу в стремленьи безотрадном,
И жизни крест беру я на себя
И весь душевный жар несу в движеньи жадном,
За мигом миг хватая и губя.

И все хочу!.. Чего?.. О, так желаний много,
Так к выходу их силе нужен путь,
Что, кажется порой, их внутренней тревогой
Сожжется мозг и разорвется грудь.

IV

Как школьник на скамье, опять сижу я в школе
И с жадностью внимаю и молчу;
Пусть длинен знанья путь, но дух мой крепок волей,
Не страшен труд — я верю и хочу.

Вокруг все юноши: учительское слово,
Как я, они все слушают в тиши;
Для них все истина, им все еще так ново,
В них судит пыл неопытной души.

Но я уже сюда явился с мыслью зрелой,
Сомнением испытанный боец,
Но не убитый им… Я с призраками смело
И искренно расчелся наконец;

Я отстоял себя от внутренней тревоги,
С терпением пустился в новый путь
И не собьюсь теперь с рассчитанной дороги —
Свободна мысль, и силой дышит грудь.

Что Мефистофель мой, завистник закоснелый?
Отныне власть твою разрушил я.