Валерия сшила к этому дню темно-красное платье из панбархата, и была великолепна. Никита боялся смотреть на нее, боялся своего счастья, которое казалось таким непостижимым и огромным, что совершенно перевернуло всю его жизнь. В его душу закрался предательский страх, что он может лишиться этого.
Он никогда и ничего не боялся, и только любовь к Валерии показала ему, что страх существует и что заставить его исчезнуть и не отравлять такой прекрасный и волнующий день, очень трудно, или даже невозможно. А что, если все любящие и счастливые люди чувствуют себя точно так же? Он просто никогда не испытывал подобного, не задумывался над ним, и никого не спрашивал, как это бывает. Он вообще не подозревал, что такое может произойти именно с ним. Он прятал свою несбыточную мечту так далеко на дне сознания, что сам забыл о ней. Вернее, не смел надеяться. Теперь он понял главный секрет жизни: если у тебя есть силы желать и хотеть самого прекрасного, то желание непременно осуществится.
Он с детства мечтал, что будет ходить, несмотря на приговор врачей. И это осуществилось. Не так быстро, но зато во всей полноте.
Он с юности мечтал о поэтической и возвышенной любви, полной великих слов и великой страсти, разгорающейся с каждым поцелуем, словно колдовской ритуальный костер. И он получил эту любовь, оказавшуюся несравненно более яркой и непредсказуемой, чем самые смелые юношеские мечты. Она взяла его в свой жаркий плен всего целиком, со всеми его вселенными, в которых он блуждал один, и сделала его спокойно текущую кровь жгучей, сумасшедше-безрассудной, кипящей, как вулкан.
Это новое, ни на что не похожее ощущение, затмило все предыдущие. Оно просто не шло с ними ни в какое сравнение. Если быть честным до конца, то вся его жизнь
– Унылые люди так и не смогут им воспользоваться, как ни старайся, – говорила она. – Самый, что ни на есть страшный грех – предаваться унынию!
Никиту отвлекла от его философских раздумий мама, пославшая его в погреб за вином и окороком. Стол накрыли в гостиной, где, по традиции, горел камин. Его жаркие отсветы полыхали на стенах, на плотно закрытых бордовых шторах, на крышке старого рояля.
За окнами гудела метель, и Валерия беспокоилась, что из Москвы будет трудно добираться за город.
Впрочем, опасения оказались напрасными. Сначала приехал Вадим с огромным букетом белых роз и золотым браслетом для Валерии. Он вошел, неся с собою холод и запах вьюги.
– Все мое поклонение и преданность – женщине! – смеялся он, целуя Валерию и обнимаясь с Никитой.
– Как ты доехал?
– С трудом!
– Вадик, я испекла твой любимый торт с шоколадной глазурью! – вмешалась бабушка. – Ты садись к огню, грейся. Никита, подогрей вина с медом и лимоном! Сейчас еще приедут замерзшие гости!
Она отдала распоряжения и царственной походкой удалилась на кухню, чтобы там, не дай Бог, ничего не пригорело.
Никита едва успел поставить на плиту вино для «замерзших гостей», как эти самые гости явились, красные от мороза, колкого, бьющего в лицо снега, но довольные, что добрались благополучно.
– Ну и погодка! – засмеялся Сиур. – Еле доехали! Вы ребята, знаете, когда устраивать праздник! Хорошо, что мы с Владом решили ехать одной машиной, – вчетвером теплее. И не так скучно замерзать в снежной пустыне. Я почувствовал себя героем Джека Лондона. Не хватало только собачьей упряжки!
– Представляете, – щебетала Людмилочка, – вокруг ничего, ну ничегошеньки не видно: ни дороги, ни за дорогой, ни домов, ни столбов! Один только снег, снег и снег! Жутко и здорово!
– Чертовщина! – согласился Влад. – Вечера на хуторе близ Диканьки! Еще немного, и я почувствовал бы себя кузнецом Вакулой! Все в сборе?
– Сергей Горский еще не приехал, – ответил Никита.
– Какой снег! – мечтательно произнесла Валерия, отодвинув штору и глядя в окно. – Стихия! Тина, смотри, какая красота! Тебе должно нравиться!
Женщины грелись, что-то обсуждали между собой, смеялись, пили горячее вино с лимоном.
Мужчины молча смотрели на огонь. Между ними все было сказано. Они понимали, что закончился еще один этап опасной и захватывающей игры, которая раскрыла далеко не все свои тайны. Но разгадка уже близка. Что ждет их всех за этой непроглядной ледяной метелью, в Москве, Харькове или во Франции? Новые тайны? Кровь? Жестокая схватка или изнурительная погоня за призраками? Кто они все? Что им суждено? Откуда они пришли? Каковы их цели? Чего они о себе не помнят?
– Вадик, помоги мне принести жаркое! – позвала из кухни бабушка.
По всему дому разносился аромат жареного с пряностями мяса. Со второго этажа спустилась Нина Львовна в платье, которого она не надевала лет двадцать: не было достойного повода. Она смотрела на своего сына, здорового, красивого, уверенного в себе мужчину; и на его жену – «персидскую деву», как она называла про себя нежданную невестку. Глаза Нины Львовны помимо воли наполнились слезами. И это были слезы счастья.
Никто не заметил вошедшего в гостиную Горского. Пришлось ему напомнить о себе. Из присутствующих его знали только Сиур и Вадим, поэтому пока все перезнакомились, испекся свадебный пирог, с которого надо было начинать. Во всяком случае, так считала бабушка, а сегодня всем распоряжалась она.
– Прошу к столу! – пригласила она плавным, исполненным торжественности и величия жестом.
В этой уютной гостиной за большим круглым столом все чувствовали себя родными, любящими и
