– Долго рассказывать. Можно такой яд изготовить, что ни вкуса, ни цвета, ни запаха иметь не будет. И следов никаких не оставит. – Лида перешла на шепот. – Действовать он будет медленно и естественно.
– Естественно? – не понял Богдан.
– Ну да. Так, что смерть сама собой придет, тихо и незаметно, как сон. Никаких мучений. И никто никогда ни о чем не догадается.
– И ты что же… – он посмотрел на Лиду по-новому, и почувствовал, как по спине побежали мурашки, – сумеешь сотворить такое?
– Сумею. Меня прабабушка научила.
– Яды приготавливать? Оригинальная у тебя бабуля, однако! Познакомишь?
– Да не яды, а лекарства. Это одно и тоже. Все зависит от дозы и от условий. Каждое растение свою силу имеет. Это не физические вещества, а «сущность», душа трав, их жизненная сила. Ее освободить надо. Называется она бальзам. Получить его можно посредством огня. Великий Парацельс [35] называл бальзам «арканом», бестелесным и бессмертным. Сущность бальзама, его свет – затемнен материальной оболочкой, которую нужно разрушить…
Богдан вдруг ощутил могильный холод, предчувствие беды или чего-то страшного. Он не мог заставить себя посмотреть в потемневшие, горящие зеленым огнем глаза Лиды.
– Вокруг нас растут смертельно опасные цветы и травы. Аконит, например, заменяет яд кураре.
– Аконит? Не слышал о таком.
– Семейство лютиковых, – засмеялась Лида. – Что, испугался? Или передумал?
– Нет. Я упрямый. Если что задумал, обязательно исполню. Твоя идея мне нравится. Вот только по части изготовления ядов я профан. Так что распоряжайся мною, как считаешь нужным. На подсобных работах я могу пригодиться. – Он помолчал. – Ты уверена, что у нас все получится?
Лида усмехнулась. Если она и была в чем-то уверена, так это в том, что она хочет отравить Алену и спасти Сергея. У Богдана цель совершенно противоположная. Пока он об этом не знает, можно пользоваться его поддержкой и помощью. А потом… она что-нибудь придумает.
– Ну, собирайся, коль не шутишь!
– Куда это? – удивился Богдан.
– Как это куда? В лес, за травами. Из чего зелье готовить?
– Прямо сейчас, ночью?
– Известное дело. Ночь – она для злодеев наилучшее время. Ночь черна, и замыслы наши с тобой черны. Стало быть, одно к другому подходит. Когда же, по-твоему, травы ядовитые в самом соку? При полной луне, когда вся нечистая сила будет нам с тобой помогать!
Богдан не понял, шутит Лида, или говорит серьезно. На ее лице блуждала мечтательная улыбка, но глаза светились мрачной решимостью. Странное это сочетание придавало ее юному девическому лицу удивительную прелесть. Злые замыслы ничуть ее не портили, она продолжала вся светиться неясным, загадочным и каким-то колдовским светом.
– Ты серьезно предлагаешь нам отправиться в лес? – на всякий случай уточнил он.
– Конечно. А ты что, уже струсил?
Этого ей лучше было не говорить. Богдан вскочил и начал собираться. Он надел куртку, взял деньги, нож, фонарик, спортивную сумку. Лида уже была готова. Ни слова не говоря, не оставив никакой записки, они вышли из квартиры. Автоматический замок хлопнул, гулким эхом отозвавшись в темном подъезде. Одна-единственная тусклая лампочка на первом этаже почти не давала света.
Они вышли на ночную улицу. Богдан с удовольствием вдыхал прохладный воздух, лениво шел вслед за Лидой. Троллейбус привез их на вокзал. До электрички оставалось полчаса. Лида прогуливалась по пустынному перрону и не узнавала сама себя. Из города уезжала другая Лида, не та, что была вчера, даже еще сегодня, полдня назад. Что-то внутри нее сломалось, неугасимый огонь сменился опустошением, цветущий сад стал унылой и бесплодной пустыней…
Сергей проснулся под утро, словно очнулся от тяжелого забытья. Вид Алены вызвал у него отвращение. Ее красивое лицо казалось хищной и размалеванной маской. Тушь растеклась под глазами, губная помада размазалась. Вчера, будучи пьяным, он всего этого не видел, сходил с ума от вожделения, от восторга. Восхищался ее прекрасным телом, волосами, необыкновенным платьем. Он посмотрел на свою правую руку: обручальное кольцо сдавило палец. Сергей попытался снять его и не смог. Наверное, рука отекла за ночь. Он много пьет в последнее время.
Повсюду в комнате разбросаны вещи Алены. Платье из золотой парчи валялось на полу, как мертвая жар-птица. Сергей вздохнул, тяжело поднялся и подошел к окну.
В холодном и ярком свете осеннего утра дома и тротуары казались четкими, как на гравюре. С деревьев со звоном слетала оранжевая листва.
– Черт! Бред какой-то… Надо меньше пить. Вот уже голоса начинают звучать в голове! Так и до белой горячки недалеко, – подумал Сергей, потирая лоб. Голова гудела после вчерашнего, все тело ломило. Не хотелось ничего делать, никуда идти. – Великий План… померещится же такое!
Сергей плюнул с досады. Отчего-то проверил, на месте ли флорентийский медальон. Слава Богу, он так и висит на шее. Лучше его совсем не снимать, так сохраннее будет. Кстати, его план так и не начал осуществляться: книга о ведьмах не идет. Материал так и не удалось раздобыть. Как же поговорить все- таки с этой неуловимой бабой Марфой? Лида ему обещала… Воспоминание о Лиде вызвало смутную тревогу. Ему показалось, что она была здесь. Приезжала на свадьбу? Проклятие, он так напился, что ничего не помнит!
