Дневник помощника Президента СССР. 1991 год

Бессмысленно. Нет политики. Остался треп.

То же — с приглашением Милошевича и Туджмана. Панкин не смог объяснить, зачем он впутал М. С. в это дело. Первый мировой лидер, который благословит «уход» из СФРЮ Хорватии? Уговорить Сербию и Хорватию — чтоб «без крови»?.. Смешно! Или у нас самих нет чеченцев, ингушей, осетин, армян — еtс., еtс., чтоб мирить?!

Опять же не политика, а болтовня. М. С. этим занимается, чтобы создавать видимость участия в «мировых делах».

Вчера я ему написал свое мнение о югославах. В ответ звонит: «Значит, так — Милошевича в 15.00 15- го, Туджмана — в 17.00». Вот и весь разговор с помощником президента пока еще сверхдержавы по международным вопросам.

На хрена мне это нужно!

День на работе пропал: ничего не сделали. Завтра придется вкалывать. А я хотел «в лес»…

М. С. мне поведал о разговоре с Ельциным вчера после Госсовета. Тот ему говорит: «А вы, Михаил Сергеевич, не поспешили ли со своей книгой („Августовский путч“)?» — «Нет, — отвечаю, — и тебе советую, если у тебя есть что сказать про те дни, сказать сейчас».

Комментирует: наверное, из зависти решил меня «предупредить», у самого-то книга, видно, не получилась в Кисловодске, не до того было!

Скандал с выкраденными и опубликованными в «Шпигеле» стенограммами допросов Язова, Крючкова и Павлова… Предел государственного распада! Но даже не в этом дело… Я говорю М. С.: подтверждается то, о чем в вашей книге — отказ принять ультиматум расстроил все их планы. Путч с этого момента провалился, ибо весь фарс был рассчитан на то, что Горбачев даст слабину…

13 октября Между прочим, сейчас только «осенило»: ведь сегодня ровно 50 лет, как я ушел на фронт. От истфака добровольцы-студенты направлялись туда через военкомат в Столовом переулке, рядом с Никитскими воротами (это здание и сейчас стоит). Вспомнил, как там забраковали меня (из-за носа — слуха) в летчики, куда я попросился, и как остригли наголо, и я уже больше не снимал шапку, когда сажали в автобус (отправляя на вокзал), чтобы провожавшие мама и Геня не увидели моего безобразия… Усы остались…

Итак — полвека. Вон куда завернула меня судьба…

Последний номер «Родины» весь посвящен накопленной за полвека лжи о войне — белым пятнам, которые только теперь начинают заполнять… Но, заполняя, «заменяют» другой ложью. Например, эссе В. Астафьева, который проклинает коммунистов-комиссаров, политруков, якобы они отсиживались в блиндажах под тремя накатами. Да, были и такие, как и беспартийные командиры! Но я помню и других, например нашего комиссара батальона, белоруса Любутина, который с передовой не вылезал и погиб в окопе от осколка в голову. Да и мы стали там коммунистами. Это как бы клятва верности, смертничество своеобразное: если плен или победа немцев — гарантированный каюк, обратной дороги нет. И очень плохо, что фронтовики скрепляют реваншистскую истерию «демократов» своими «показаниями».

Пришлось сегодня ехать на работу. Закончил «памятку» для Накаямы. Но предварил ее личной запиской к М. С.: мол, это «словесность» и повторение пройденного, политики тут нет, политика — это выбор. И надо выбирать, а не продолжать «переминаться с ноги на ногу» (его выражение). Либо мы даем согласие на передачу островов (предложил ему договориться с Ельциным и выйти на Верховный Совет, или на Съезд и получить на это санкцию вопреки местным «патриотам»), либо объяснить Накаяме: отдать не можем, «народ» против. Но тоже объяснить народу на ВС: «Ты этого хотел, пренебрег дружбой с японцами ради двух скал и двух едва обитаемых островов в условиях, когда „отдали“ всю Прибалтику (тоже наследие войны) и отдадим еще кое-что».

Написал резко. Думал, обозлится, но вот только что позвонил. Говорит: обменивался с Панкиным, завтра буду говорить с Ельциным — в самом деле, надо определяться.

Поговорили о статье в «НГ» насчет того, что Ельцин не пойдет на радикальную реформу, ибо она противоречит его популистской природе, он будет терять — и быстро — базу. Держаться он обречен только под аплодисменты. (На это М. С. заметил: а мы все это уже прошли и можем действовать сообразно разуму рационально.) Кстати: японские острова будут оселком — права ли «НГ» в своем анализе… Ведь отдать — очень непопулярно, а отдать — помочь экономическому возрождению России. Но это журавль в небе!

Закончив дела на работе и отправив М. С. бумаги (+ текучка), решил уехать, но не на 42-й, а к Тамаре в Ивантеевку. Великолепное Ярославское шоссе сделали нам немцы. Машина шла со скоростью 120 км. Правильно поступил, что поехал. Тамара с Таней, подругой. Соседи — два красивых инженера лет 40 и 35 — братья. И еще одна Таня, жена одного из них. Пригласили «закусить». Посидели в подсобном строеньице. Хорошо, что я захватил с собой две бутылки брутенцевского подарка из Алжира. Приятно выпили и поговорили… Собрались и уехали в Москву. Тамара очень рада была, что я так поступил…

Завтра приедет Бианка (итальянка, наша старая знакомая).

16 октября

Вчера М. С. опять удивил, в том числе и меня: окрутил Милошевича и Туджмана. Несмотря на всю их вражду и непримиримость, они согласились вместе ужинать (в особняке на Ал. Толстого) и приняли совместный меморандум (который за 5 минут я продиктовал Тамаре, перед тем как ехать в этот шехтелевский дворец). И втроем «фигуряли» перед камерой, а Андрей Грачев зачитал этот текст («коллективно» перед тем отредактированный во Врубелевской гостиной).

В общем — чудеса горбачевского обаяния, «доверительной» убедительности и ловкости. Обезоруживает прежде всего здравым смыслом и тем, что сейчас стали называть открытостью.

Однако, думаю, в югославском конфликте этим, пожалуй, и кончится. Стоило ли, продолжаю я перед собой, настаивать?! Больше выиграл М. С. для себя (в смысле международного и даже внутреннего имиджа). Объявил там, что завтра он будет «так же!» сводить Муталибова и Тер-Петросяна! Что ж до Югославии, то я буду не прав только в том случае, если они уже сами выдохлись, сокрушая и стреляя друг в друга: 1000 убитых военных, 10 тысяч мирных жителей, 388 исторических памятников уничтожено, разорение хозяйства Хорватии и т. д.

Тем не менее по «данному вопросу» я оказался не прав с точки зрения интересов самого М. С. как государственного деятеля, недооценил его способности.

А по Японии — хоть я и настаивал на том, чтобы уже сейчас объявить (пусть в закрытом порядке, на ушко), что согласен передать острова, — моя настойчивость оказалась небесполезной. Это заставило М. С. задуматься: нельзя топтаться на месте. И он сделал шажок, дав Накаяме понять, что цель у нас с Японией одна: по мирному договору острова отдавать. Но надо «пройти путь», не перескакивать, не сломать процесс, потому что и у нас теперь демократия, а ее представители на Дальнем Востоке бурно против передачи!

В понедельник — Ирочка. Хороша, обольстительна, доверчива, но паникуша… Побоялась даже вдвоем из дома выйти…

Приходил Розенталь из «Тimе». Сказал, что за мой текст о 18-21 августа мне положено 5000 долларов! Хорошая подпорка в нынешней-то жизни. Договорились с Розенталем, что, «может быть», я им буду нечто подобное выдавать и впредь — «о своей службе у Горбачева»… Надо, надо — ведь многое уйдет вместе со мной.

Болит за ухом. Что бы это могло быть? Обычно все мои такие «болезни» сами проходят. Например, грыжа в паху в сентябре. Может, и это само заживет, как на собаке?

19 октября

Вчера подписано усеченное Экономическое соглашение: без Украины, Грузии, Молдовы и Азербайджана. Накануне Ельцин по случаю своих «100 дней» еще раз поставил себе в заслугу, что «дорушил» Центр. На вопрос, как у них с Горбачевым, ответил: лучше, но если он опять (жест!), я нанесу ответный удар (жест — кулаком по столу).

Вчера же по ТВ министр финансов России сказал, что «у них» все готово для денежной реформы и обмена на русский рубль республиканских денег.

М. С. все спрашивает, как с подготовкой материала для его выступления при открытии 21 октября сессии Верховного Совета. На нее, кстати, не приедут депутаты от Украины, Молдовы, Азербайджана, Верховный Совет которого вынес постановление — не участвовать и не подписывать в Москве ничего, пока не дадут гарантий по границе с Арменией. Мало того: не найдены даже руководящие