– Что будем делать с Рори? – Барри накрыл папку руками и заметил, как Экклз с усмешкой глянул на его перстни.
– Все зависит от готовности к раскаянию. Лжи не потерплю. Но, Барри, каков размах! Никогда бы не подумал: Рори – и такое. Скверный знак. Дряхлею! Только старики думают, что они умнее всех, и даже не допускают, что те, кто помоложе, тоже с мозгами.
Субон знал, что участь Инча решена и Экклз только делает вид, что судьба Рори в собственных руках Инча; сейчас Субон мысленно подбирал новичка на его место и решал: рискнуть ли на встречу с Сиднеем, не поставив в известность Экклза. Барри никогда не рубил сплеча, но сейчас решил, что встреча с Сиднеем; оправданна. Глаза и уши Экклза сам Барри, чего же бояться?
Минула неделя со дня смерти Сэйерса. Три дня назад Рори отогнал «бронко-II» в зеленый пригород за холмами и, заказав обильный обед в придорожном ресторанчике, из таксофона напомнил о своем существовании Мелани Николей, Роберту Капити, Ломаксу, Черил Уэстон и еще двум недругам Найджела Сэйерса. Каждый подтвердил, что тут же переведет деньги. Рори считал, что надавил на Сэйерса по всем правилам, загнал в угол, и поэтому объект ушел из жизни добровольно. Рори и пребывал бы в этой уверенности, если бы не болтовня Черил Уэстон. Она одна пробормотала:
– Кошмар! Жуткая смерть! Надо же, сразу после кончины дочери!
Рори покрылся испариной:
– Дочери? Когда? – Он увидел, что слюна от волнения брызнула на трубку и покрыла глянцевую поверхность мелкими точками влаги.
– У Сэйерса была дочь, единственная, он жил только ради нее. Вы разве не знали? Смертельно больная девочка, он еще говорил…
Рори не слушал дальше, уронил трубку и, пьяно шатаясь, вывалился из телефонной будки. В полупустом зале на столе в углу дымился обед Инча. Рори опустился на стул, краем глаза заметил свечи, восковые стебельки торчали в пазах медного канта шириной в полладони, опоясывающего зал на высоте двух ярдов, свечное пламя дрожало, и тени прыгали по стенам, по скатертям, по лицам редких посетителей. Запах мяса раздражал, Рори попытался проглотить кусок и не смог.
«…Вы разве не знали? У него была дочь, смертельно больная девочка!..»
Вот почему, говоря, я подумаю над вашим предложением, Сэйерс устало улыбался, будто посвященный в неведомое Рори Инчу. И давление Рори, нехитрый шантаж – тут вовсе ни при чем, Сэйерс сам решил – после смерти дочери его ничто не связывало с жизнью.
На счет, который Инч указал врагам Сэйерса, пришло семь переводов, хотя Рори ожидал только шесть, выходит, седьмой перевод сделал Сэйерс.
– Хотите получить наличными? Все сразу? – кассир сквозь пуленепробиваемое стекло глянул на Инча.
Рори кивнул.
– Тут есть одно распоряжение относительно первого перевода.
Рори понял, что первым перевел деньги как раз Сэйерс и только после его смерти пришли переводы его врагов. Суммы шести переводов совпадали, первый перевод оказался втрое больше остальных. Сэйерс, будто посмеиваясь из могилы, намекал, что его враги слишком дешево ценили его жизнь. Инч знал теперь, отчего Сэйерс не упирался, отчего не попытался исчезнуть, откупиться, перейти в атаку, мало ли что остается человеку со средствами, если его приперли к стене.
– Распоряжение такое, – кассир не поднял глаз на Инча, – сумму первого перевода наличными непременно передать в лиловом конверте. Мэй, – крикнул кассир, оборачиваясь к двери, ведущей во внутренние помещения, – у нас есть лиловые конверты?
Инч сделал предостерегающий жест: первый перевод он пока оставит.
– Как хотите, – кассир молниеносно сложил пачки и придвинул к окошечку. Инч сбросил пачки в мягкую сумку и вышел на улицу. Рори ехал не думая и не удивился, когда машина будто сама замерла у дома Найджела Сэйерса. Миссис Бофи услышала урчание мотора, обернулась, разгибаясь от клумбы, и радостно помахала Инчу – сразу узнала его красный «бронко» – как старому знакомому. Миссис Бофи, как и всегда, изнывала от скуки и решительно направилась к машине Инча, в руках старушенция сжимала букет лиловых цветов.
– Привет, – миссис Бофи игриво оперлась о капот, – я прочла ваши проспекты… Кришна и все такое… интересно… выходит, после смерти все только начинается… это особенно приятно выяснить в моем возрасте…
Рори не отрываясь смотрел на дом Сэйерса. Миссис Бофи цепко перехватила его взгляд и, придав лицу постное выражение, заявила:
– Сосед внезапно умер, сердечный приступ, а я не верю!
Рори вздрогнул, повернулся к миссис Бофи, старуха щекотала подбородок лиловыми цветами.
– Это я так, – пожала плечами. – Несчастные люди, будто проклятье: сначала жена, потом дочь, теперь сам… в последний раз я ему вручила букет вот таких цветов, он вцепился в него, как в бесценное сокровище.
Рори скользнул взглядом по лиловым лепесткам: «Лиловый конверт! Лиловые цветы! Что они, с ума посходили все с этим лиловым?!».
– Странно, – пробормотал Рори.
– Жизнь вообще сплошная странность, – охотно поддержала миссис Бофи.
Рори посмотрел на дом Сэйерса и только сейчас обратил внимание на густо-лиловые занавеси на окнах. У Инча перехватило дыхание, он включил зажигание и, обдав миссис Бофи лиловым же выхлопом – счастье, что хоть этого Инч не заметил, – свернул в переулок.
– Приезжайте еще! Вы забавный! – кричала вслед миссис Бофи и размахивала призывно букетом; в зеркале заднего вида в машине Рори мелькали лиловые пятна, и, казалось, Инч впадает в безумие…
