монархии, всегда послушным, неколебимым в своем усердии, готовым без малейших угрызений совести на любые действия, включая убийство, если только оно соответствовало государственным интересам в том смысле, какой вкладывали в это понятие Елизавета и ее советники. Мария Стюарт оказала Киллигрю во Франции важные услуги, так же как и Трокмортону, который запомнил это и пытался совместить преданность Елизавете с поисками политики, которая не вредила бы и шотландской королеве. Иное дело — Киллигрю. Он сразу же с холодной ненавистью стал самым непримиримым ее врагом — ненавистью, целиком вызванной трезвым политическим расчетом. Однако во Франции и Трокмортон, и Киллигрю еще действовали в полном согласии для осуществления целей явной и тайной дипломатии елизаветинского правительства. Уже в июле 1559 г. Трокмортон многозначительно известил королеву, что Киллигрю сослужил ей «многими различными способами столь добрую и трудную службу, что заслуживает хорошей награды».
В Лондоне считали, что герцог Гиз, обладавший большим влиянием при французском дворе, постарается силой поддержать притязания своей племянницы Марии Стюарт. Вдобавок в Шотландии все еще находилось некоторое количество французских войск. Задачей английской секретной службы поэтому стало всяческое поощрение политической и религиозной оппозиции и в Шотландии, и во Франции. Трокмортон и Киллигрю вполне подходили для выполнения подчас весьма щекотливых поручений, связанных с такой политикой. В июле 1559 г. Киллигрю удалось устроить бегство из Франции графа Эррана, который был нужен английской разведке в Шотландии. Киллигрю действовал вместе с английскими разведчиками Томасом Рэндолфом и Ричардом Тремэйном.
Через месяц, в августе, Киллигрю установил контакт с Антуаном, королем Наварры, возможным руководителем французских протестантов. Одновременно Киллигрю собрал и направил в Лондон подробную информацию о французской эскадре, которая под командой маркиза д'Эльбефа в январе 1560 г. отплыла в Шотландию. Буря рассеяла эту эскадру, что было большой удачей для Англии.
Трокмортон, Киллигрю и ряд других английских агентов деятельно участвовали в подготовке широкого заговора французских протестантов. Вернувшись в Лондон в конце февраля 1560 г., Киллигрю мог доложить о предстоящих важных событиях во Франции. Речь шла о знаменитом Амбуазском заговоре, в котором глава протестантов принц Конде ставил цель захватить короля Франциска II и лидеров католической партии — Гизов. Главным организатором заговора был Жан Дю Бари де ла Реноди, который выполнял поручения не только Конде, но и английской разведки.
Заговор был очень опасным для Гизов, но его не удалось сохранить в тайне. О нем узнали, в частности, лазутчики герцога Савойского и кардинала Гранвеллы, испанского наместника в Нидерландах, поспешившие известить обо всем Гизов. Информация, хотя и довольно неточная, просочилась к Гизам и по другим каналам. Из попытки захватить двор врасплох в Амбуазе ничего не вышло, и протестантский заговор потерпел полную неудачу.
В декабре 1560 г. умер Франциск II. Мария Стюарт перестала быть царствующей королевой Франции и вскоре уехала в Шотландию. Гизы потеряли контроль над французской политикой. Вступление на престол брата умершего короля, Карла IX, фактически передало бразды правления в руки его матери Екатерины Медичи, которая в это время стремилась предотвратить открытую войну между католиками и гугенотами. Сэр Николае Трокмортон придерживался прямо противоположного мнения насчет желательного направления развития событий во Франции. К этому времени он успел создать прочную разведывательную организацию и мог посылать Сесилу подробные отчеты о малейших изменениях французской политики. Екатерина Медичи, со своей стороны, установила постоянную слежку за британским дипломатом.
События вскоре пошли как раз по руслу, по которому их стремился маправить Трокмортон, хотя в том не было его особой заслуги. Убийства гугенотов в Васси и в других местах по наущению Гизов послужили в
1562 г. сигналом к началу первой из ряда религиозных войн, растянувшихся на полстолетия. Гугеноты взялись за оружие, их силы во главе с адмиралом Шатийоном и Конде сосредоточились в Орлеане. И там же очутился британский посол с немалым количеством золота. Сэр Николае видел в гражданской войне во Франции не только средство вернуть Кале. Трокмортон думал о большем. Он писал Сесилу, что при умелом ведении дел Елизавета «будет в состоянии стать арбитром и правителем христианского мира» вместо испанского короля.
Правительство Елизаветы предполагало побудить гугенотов уступить Англии Гавр и Дьепп как плату за военную помощь. Эти города могли быть потом обменены на Кале. В Лондоне учитывали стратегическое значение Дьеппа и особенно Гавра, а также занятого гугенотами Руана. Гавр и Руан были ключами к Парижу, так как контролировали устье Сены, по которой осуществлялся подвоз продовольствия во французскую столицу. Поэтому агенты Сесила появились в этих городах, выясняя возможности их обороны против королевской армии и готовность принять английские гарнизоны. В августе 1562 г. туда же прибыл Киллигрю. Он пытался не только определить военные силы гугенотов в этом районе, но и убедить их лидеров принять английскую поддержку. Киллигрю пришлось пережить много опасных приключений, прорываясь силой с отрядом солдат через территорию, занятую неприятелем. В октябре 1562 г. английские войска прибыли в Гавр. Помощь запоздала и оказалась крайне недостаточной. Сам Киллигрю, раненный в ногу, попал в плен. Спасли его от печальной участи других пленных англичан, преданных смерти, лишь заступничество влиятельных друзей и надежда французских католиков получить немалый выкуп. После уплаты солидной суммы он был отпущен на родину.
Что же касается Трокмортона, то Екатерина Медичи, естественно, не строила никаких иллюзий на его счет и наотрез отказалась выдать ему пропуск для выезда из осажденного Орлеана. Трокмортону вдобавок напомнили о его крайней неблагодарности, поскольку, по мнению французского правительства, оно, предоставив сэру Николасу право убежища во время правления Марии Тюдор, спасло ему жизнь. Как бы то ни было, для переговоров с французским двором прибыл еще один английский посол — сэр Томас Смит, а Трокмортон с неопределенным статусом остался в стане гугенотов, в декабре присутствовал при неудачной для них битве при Дре и был взят в плен войсками герцога Гиза. Вскоре последовало убийство Гиза, оно привело к перегруппировке сил в обеих партиях.
Задачей Трокмортона, вырвавшегося теперь из плена, было сохранить Гавр. С этой целью он привез адмиралу Шатийону 20 тыс. ф. ст. для оплаты наемных германских рейтаров. 3 июня 1563 г. в городе вспыхнула эпидемия чумы, от которой погибла большая часть гарнизона и прибывших подкреплений. 22 июля город капитулировал. Интервенция окончилась полной неудачей, а Трокмортон, снова сменивший занятия разведчика на ремесло дипломата, отправился, как ни в чем не бывало, в Руан для переговоров с Екатериной Медичи об улаживании досадных недоразумений между английским и французским дворами. Флорентийка пришла в ярость от этой бестактности — или очень ловко изобразила гнев — и, придравшись к тому, что у Трокмортона по-прежнему не было пропуска, попросту посадила его под арест. Трокмортон провел в заключении 10 месяцев. Терпение не принадлежало к числу его добродетелей, все это время он обвинял Томаса Смита в том, что тот не предпринимает должных усилий для освобождения своего коллеги.
Фламандец Бани и великомученики
После казни Анны Болейн — второй жены Генриха VIII и матери Елизаветы I — ее брак с королем был признан незаконным (а в глазах католиков он был таким с самого начала, так как папа не разрешил Генриху развод с его первой женой). Поэтому права Елизаветы на престол могли быть поставлены под сомнение. Их и начал оспаривать испанский король Филипп II. Предъявлять свои притязания на трон, как отмечалось стала и шотландская королева Мария Стюарт. После смерти своего мужа французского короля Франциска II она вернулась на родину. Здесь, следуя мимолетной прихоти, королева второй раз сочеталась браком с красивым, но ничтожным Генри Дарнлеем. Однако вскоре она вместе со своим любовником герцогом Босвелом избавилась путем убийства от ставшего ей в тягость мужа. Объявив о своем браке с Босвелом, Мария окончательно рассорилась с шотландскими лордами и потерпела поражение в начавшейся открытой войне с ними. Марию заключили в тюрьму, откуда она бежала летом 1568 г. в Англию. Ненавидевшая ее Елизавета быстро превратила свою «дорогую сестру» в пленницу, находившуюся в почетном заключении, которое, впрочем, постепенно становилось все менее почетным.
Романтический образ шотландской королевы, ее трагическая судьба не раз вдохновляли поэтов и
