утренний бриз, напоминавшее ему, что было перед ним.
Темнота, абсолютная темнота, и… падение.
Лошадь опускалась, поднималась и извивалась под ним, пытаясь отыскать хоть какую-то опору.
И наконец нашла ее.
Они скакали по заросшему травой берегу, и теплый воздух окружал их со всех сторон. Лошадь фыркала от удивленья, но продолжала бег.
Впереди них на холме уже виднелись знакомые очертания движущейся белой тени, хорошо различимые под двойной луной.
— Лио! — закричал он. — Подожди меня!
Она замедлила ход, поворачиваясь и глядя назад, затем спустилась вниз по склону холма, чтобы остановиться.
А он уже шел рядом с лошадью, соскочив с нее еще не дожидаясь, когда она совсем остановится, и немного замешкался, не зная, радость или гнев ожидают его при этой встрече.
Но она рассмеялась и, раскинув руки, обняла его, а он обнял ее, прижимая крепко, пока она не откинула назад голову и не взглянула на него.
Это был второй раз, когда он видел, что она собирается заплакать.
