Улыбка тут же испарилась с лица Золотозубого.
— Может быть,
— Скажите, вы и вправду коммерсант?
— В течение долгого времени, честная хейни. «Махиджиру» — опытный торговый корабль, не первый год служащий моей семье. Да, мы встречались с «Хинукку», и теперь его название ассоциируется у меня с неприятностями.
Пианфар серьёзно посмотрела в широкое темное лицо махена.
— Клянусь, капитан, меньше всего на свете я хотела причинить вам какие бы то ни было неприятности. Я не шучу — вы действительно можете не возвращать мне обещанный жемчуг. Тогда, на Центральной, вы указали мне на опасность, исходившую от кифов, и тем самым спасли наши шкуры. Так что мы у вас в долгу.
Золотозубый покачал головой:
— Послушайте, хейни, покиньте станцию, как только ваш звездолет будет отремонтирован. Здесь вы представляете собой слишком большую угрозу — и для других, и для самих себя. Говорю вам это откровенно.
— «Махиджиру» пострадал во время отлета с Центральной?
— Немного. Последуйте совету, хейни.
— Последую. — Пианфар нажала кнопку вызова и ещё раз взглянула на Золотозубого, чтобы получше запомнить его лицо — Поехали, — сказала она своей компании, когда двери лифта отворились, и первой шагнула внутрь. Махены остались на месте. Лифт тронулся, и Пианфар взяла Тулли за руку, чтобы подбодрить его.
Толпа на причале уже рассеялась, но не успели хейни пройти пары десятков метров, как она снова собралась в прежнем количестве, и теперь Пианфар приходилось глядеть в оба: если серые хотели нанести им удар, то у них было достаточно времени для того, чтобы все подготовить…
И они не теряли его даром: невдалеке появилась группа кифов. Пианфар ничуть не удивилась их присутствию и искренне поблагодарила судьбу за то, что Тулли, совершенно обалдевший от огромного количества всевозможных лиц, был просто не в состоянии смотреть по сторонам.
Вскоре перед ними открылся трап «Гордости». У входа стоял отряд вооружённых махенов, и толпа благоразумно предпочла продолжить наблюдения за Чужаком с безопасного расстояния. Пианфар провела своих товарищей через защитную линию, думая о том, что если она сейчас же не ляжет спать, то её собственные ноги откажутся ей служить. Шур, по-видимому, чувствовала себя не намного лучше, да и Тулли уже с явным трудом удерживал равновесие. Изнемогая от усталости, Пианфар сосредоточила взгляд на заветных родных ступеньках, умоляя свои измученные конечности сделать ещё несколько шагов.
Неожиданно рядом с их кораблем выросли знакомые тени… Хейни. Хейни с «Восходящей Луны» — они дружно высыпали из соседней секции и столпились за спинами махеновских охранников.
— Пойдемте, — сказала Пианфар Шур и Тулли. — Не обращайте на них внимания.
Она подтолкнула свою компанию в сторону переходного шлюза «Гордости» и, услышав, что кто-то шёл за ними по пятам, буквально впихнула их внутрь.
— Отправляйтесь к себе, — велела она Шур и Тулли и только после этого оглянулась на незваного гостя, инстинктивно потянувшись в пустой карман за оружием. Впрочем, в последнем не было необходимости — посетителем оказалась хейни в шелковых бриджах, обильно увешанная дорогими драгоценностями.
— Тахар, — выдохнула Пианфар. — Вам что — жить надоело?
— Я спала, когда вы приходили. — Капитан Тахар остановилась рядом с ней, небрежно сунув руки за пояс, — рослая, с разорванным левым ухом и широким лицом, изуродованным глубоким потемневшим шрамом. Её борода и грива немного вились, как у всех представителей хейнийского юга, и имели густой бронзовый оттенок. Ещё две хейни выглядывали у Тахар из-за спины, словно пара клонов.
— Мы так и поняли и уладили все свои дела без вашей помощи, — процедила Пианфар.
Дюр проигнорировала её — она смотрела куда-то поверх плеча Пианфар, и та даже не сомневалась, куда именно.
— Что это за существо, Шанур?
— А это и есть наша разрешенная проблема. Но спасибо, что поинтересовались.
— Разрешенная, ха! Нам без объяснения причин приказали убираться со станции, а по всему причалу только и разговоров, что о вашем пассажире, о кифах и о сделке, которую вы заключили с махендосет… Боги, и вы говорите, что решили проблему? Слушайте, Пианфар, вы чем теперь занимаетесь — торгуете живым товаром и этот Чужак ваш первый экземпляр? А тот скафандр с вонючими останками? Я уверена, что он также имеет к вам какое-то отношение.
— Все, хватит! — Пианфар выпустила когти. Она едва стояла на нотах от усталости, и Дюр почти расплывалась у неё в глазах. — Если надумаете поговорить, свяжитесь со мной по рации, но не сейчас.
— А, так, значит, вы уже не нуждаетесь в нашей помощи. И что же вы будете делать? Зависнете здесь с кифами на хвосте или… или вам удалось уломать махенов? Какого рода игру вы затеяли, Шанур?
— Объясню. Позднее. А пока покиньте мой корабль.
— Что это за особь? Откуда? Если верить слухам, он прибыл из области, граничащей с кифами. Более того, сюда явились кненны — те самые, что таскали чучело хейни.
— Хорошо, я скажу вам, Тахар: мы подобрали Чужака на Центральной, и за это кифы уничтожили хандурский корабль. Мы не успели предупредить его экипаж — атака серых была слишком неожиданной. Сами мы вынуждены были бросить весь груз и бежать на Уртур. Там — опять же нам в отместку — кифы напали на «Звездного Гонщика». Я ещё не в курсе, сумел он оторваться или нет, но точно знаю, что он пытался это сделать.
Кифы согласны на все ради получения Чужака, ибо для них он стал уже не просто вопросом прибыли — отныне на кон поставлена честь хаккикта, а это означает, что он не остановится ни перед чем… если только кто-нибудь ему не помешает. Возможно, отчасти мы этому уже поспособствовали. В любом случае, если вы намерены принять участие в разыгравшейся борьбе, присоединяйтесь к «Гордости».
— Хотите выглядеть великодушной? Тогда отдайте Чужака в мои руки; и я прослежу затем, чтобы он благополучно прибыл на Ануурн.
— Право же, не утруждайте себя.
— Ну что вы, никакого беспокойства. Вы можете сколько угодно заключать сделки с махенами, но уверяю вас, что семья Шанур не будет единственным представителем хейнийского мира в этом эксперименте. И запомните: если ваши действия приведут к какой-нибудь трагедии, вам не удастся остаться безнаказанной. Если мне не изменяет память, ваш братец сейчас находится не в лучшей форме, а ведь с нашим возвращением домой о вашей выходке узнают все и вся.
— Вон!
— Сообщите мне информацию, которой вы поделились даже с махенами, и я постараюсь, чтобы Ан- нурн увидел ваши проделки не в таком мрачном свете.
— Если бы вы были махе, я бы доверяла вам куда больше. А поскольку вы хейни Дюр Тахар, то вам придётся ограничиться созерцанием Чужака со стороны. Со временем у вас могут появиться те же данные, что и у махендосет, но это произойдет лишь при условии, что сейчас вы не бросите нас на произвол судьбы. В противном случае лучше не утомляйте меня своими проектами о нашем дальнейшем сотрудничестве.
Тахар пригнула уши, окинула хищным взглядом коридор, видневшийся за переходным шлюзом, и повернулась, чтобы уйти:
— Тогда я продолжу свои расспросы на Ануурне — там вас обяжут дать мне вразумительные ответы.
— Не расстраивайтесь так, Тахар, — ничего личного. Просто вы в очередной раз пострадали из-за собственной недальновидности.
— Ладно, если вы просите меня о помощи, то я ещё могу…
— Вон!
Дюр Тахар явно ожидала совсем другого ответа на своё предложение. Она вспыхнула, постаралась изобразить полнейшее безразличие, пригладила свою встрепанную бороду и, в последний раз взглянув в
